Летающий мир

Старкова Татьяна

– Я на это смотрю, и мне это не то чтобы нравится. Я бы лучше почитал хорошую такую книжку. Такую книжку, которую кое-кто у меня взял на часок пару недель назад.

Маркиза засмеялась.

– Ну прости меня, я тебе сейчас же отдам. Я не смогла осилить и одной главы, вот она и провалялась у меня в комнате.

– А о чем речь? – подал голос Келвин.

– Это же Сарторикс, классик экзистенциализма! – воскликнул Остин. Келвин только хмыкнул. По его мнению, Остин любил все сложное и замудренное, – что, однако, не мешало Остину слыть вполне толковым и практичным в той компании, где он работал.

– Это слишком философская книжка, – пожаловалась Маркиза.

Но мне ее жаль отдавать, – я все жду, когда достаточно поумнею, чтобы читать такое.

Однако у Дона Чезаре были другие планы.

– Так, это все здорово – тренироваться, книжки читать, и все прочее. Но сначала надо устроить Большую уборку. Так что поздравляю вас. Быстрый завтрак – и за работу!

– Слушаюсь, сэр! – Келвин сделал под козырек. И, подмигнув Остину и Маркизе, спросил:

– А что, Капитан наш сегодня что-то не в духе. Уж не подгорел ли случайно наш завтрак, а?

Однако он ошибался. Уже через четверть часа завтрак стоял на большом столе в столовой.

С уборкой управились быстро. И в половине двенадцатого дня меньшая часть группы Вескис на двух машинах отправилась встречать свою большую часть, прилетающую из Заозерья.

3

Всего в группе Вескис было двенадцать человек. Все они, кроме Дона Чезаре, были молоды. Самой юной была Маркиза, она пришла в группу всего восемь месяцев назад. Впрочем, самой Маркизе казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она перешагнула порог подъезда под зеленым козырьком, с зелеными же яркими, сочными деревьями у ворот, чтобы навсегда, как ей думалось, слиться с ароматом ветров, принесенных из дальних путешествий под облаками, и музыкой, слышной тем, кто умеет скользить в волнах заката.

Пройдет много лет, и эти дни она будет считать самыми счастливыми в своей жизни. А сейчас – ей казалось, что весь мир был открыт ей навстречу, он несся со скоростью трассы. И сидя на переднем сиденье, рядом с Келвином, Маркиза вглядывалась в даль, где дорога сливалась с небом, и думала, что самое-то интересное и ждет ее там. Справа и слева проносились поляны и лес, лес и поляны. Изредка попадались маленькие домишки под черепичной крышей, а потом снова начинались березы и сосны. Дороги Маркиза не знала, знала только, что они едут на запад, в район городка Белоцерковска. Через три с половиной часа они остановились перекусить в придорожном кафе.

– Мне, пожалуйста вон тот танцующий сендвич. Нет, нет, этот – не танцующий, он уже устал, видите? Мне вон тот.

Маркиза жевала маленький горячий бутерброд и от души смеялась, слушая байки Келвина, которые он принес со своей работы (он работал инструктором в нескольких спортивных клубах).

Пожилой бармен посмотрел на них и улыбнулся. И два других посетителя, водители-дальнобойщики, чьи запыленные грузовые машины стояли у дороги, улыбались, попивая пиво, и одобрительно глядя на длинноногую красавицу Владеницу, ближайшую подругу Маркизы. Маркиза привыкла уже и не удивлялась хорошему настроению людей при встрече с группой Вескис. То, что потом будет вспоминаться как маленькое чудо, сейчас казалось естественным, – каким и являются чудеса для тех, с кем они происходят.

Они поехали дальше по дороге, из прямой ставшей холмистой, пересекавшей то железнодорожное полотно, то речку. Часа через два Остин, едущий впереди, свернул с трассы на проселочную дорогу, затем – машины снизили скорость, и тихо поехали под склонившимися деревьями, мимо редких домов, в

которых, казалось, едва ли теплилась жизнь. Последние домики кончились, а они все ехали, хотя дорога была едва видна. Потом они выехали на поляну, и Маркиза увидела на другом ее конце кромку густого леса. Там что-то блестело, словно солнечный луч пробивался сквозь деревья. Разговоры вдруг как-то смолкли, и в наступившей тишине Маркиза услышала, как призывно зашелестели кроны, словно узнавая и здороваясь. Они неспешно подъехали к лесу, и Маркиза разглядела, что, скрытый деревьями, на краю леса начинался участок, обнесенный забором, а в глубине его виднелся высокий деревянный дом. Остин вышел из машины и подошел к воротам. Он не нажал кнопку звонка и не постучал, – просто поднял руку. Ворота отворились, Остин исчез под деревьями. А затем и машины тихо въехали во двор.

Маркиза вместе со всеми вышла из машины и погрузилась в свежий, ароматный воздух, в котором смешались запахи травы и ветра. Участок был большим и заросшим. Таким же заросшим выглядел и дом, увитый плющом. Он был трехэтажным, высокие деревья закрывали нижние окна. В оконные стекла верхних этажей вставлены были цветные витражи, переливающиеся на солнце. Крышу дома венчала небольшая башенка, на вершине которой сиял золотой диск. Он и блестел издалека, привлекая внимание Маркизы.

Они вошли в дом. Внутри было тепло, сухо, пахло деревом. У входа в комнаты их встречал невысокий улыбчивый человек средних лет. Он со всеми, кроме Маркизы, был знаком, поэтому обнимал, хлопал по плечу каждого вновь вошедшего. Маркизе он светло улыбнулся:

– Дайте-ка, дайте-ка, догадаюсь… – Он дотронулся до ее плеча своей шершавой ладонью, – Колокольчик – вот как тебя зовут.

– Правильно, – засмеялась она.

– Я Юрий, – продолжал он, – а еще меня зовут Лесник.

На что Келвин фыркнул:

– Леший он, а не Лесник.

– А я Маркиза.

Лесник не принадлежал к группе Вескис. Когда-то он входил в одну из групп, но затем навсегда поселился в Лесничестве, как называли дом на краю леса. Отсюда вела дорога к озеру Туманному, любимому месту отлета Летающих людей. От Туманного они выходили на Облачный тракт и летели – чаще всего на запад, в Заозерье. Туда и лежал назавтра их путь.

Лесник показал им, где хранится еда, а ужин они готовили сами, как это было принято в Лесничестве.

– Как так можно жить в таких условиях, а, Леший? – сокрушался Дон Пьетро, – Ничего у тебя не найдешь.

– А что тебе нужно-то?

– Ну, соль… Вот где у тебя соль? А, тут… Ну разве так хранят соль? Ой, а что у тебя тут? Сушеные тараканы?

– Фу, какой ты грубый. Это – перец специальный, из Северного Приморья. Мне его привез Мартин.

– Из группы Фераллини? Да, это вещь. Давно мечтал попробовать.

– Не вздумай. Он горький и злой, как… как злая собака.

– Да ну! У меня на родине даже в кашу манную кладут перец. Попробуем… Ну и что в нем …? Ай, гже у шебя вода? Вода, вода, вода??

– Слушай, давай его отравим чем-нибудь, – обратился Келвин к Леснику, – Раз и навсегда.

Маркизе нравилось в Лесничестве. Двухэтажный дом внутри оказался большим, состоявшим из множества маленьких комнат. На каждом этаже была большая зала с камином, а внизу – столовая. Стены изнутри были покрыты светлым лаком, – ни обоев, ни картин. За окнами колыхались, шумели деревья, – а тут было тепло, пахло деревом и уютом. Келвин помог Леснику растопить камин, а Остин исчез в глубине дома и, видимо, включил какое-то невидимое устройство, – по дому разлилась спокойная и нежная мелодия.