Летний дождь
Шрифт:
— Ошалел? — спокойно сказала Наташа. — Тетя Галя, спасибо, все было, как всегда, вкусно. До свидания!
Онемевшая, ничего не понимающая тетя Галя переводила круглые глаза с гостьи на сына.
Он догнал ее у остановки.
— Пройдемся? — предложил нервно. После паузы попросил: — Не обращай внимания, я так — пошутил. Вчера смотрел по телеку «Горе от ума». Первый раз высидел от начала до конца. И наконец понял, про что это всё! В школе-то чужое повторяешь, как попка: Чацкий — передовой человек своего времени, ну и так далее и тому подобное. Передовой! — хмыкнул
— Я и так прихожу.
— Да нет, не домой — в наш дискоклуб. Меня, между прочим, недавно жокеем выбрали!
— Растешь! — сказала Наташа.
— Издеваешься?
— Да нет.
— Дай слово, что придешь! Как ты не понимаешь: мне ведь хочется похвастать такой сестричкой. Не пожалеешь! У нас есть мировые ребята! Натанцуешься. Ты так танцевала, помню! Куда до тебя нашим ласточкам!
— Ласточкам? — переспросила Наташа.
— Да это мы так своих девочек зовем. Ласково, правда? — тонкие губы его изогнулись в ухмылке. — Так придешь?
— Ладно, как-нибудь соберусь — потанцевать, правда, хочется. Вот подберу ключики к своим архаровцам, и…
— Да вырастут они, архаровцы твои, и без твоих ключиков! — повеселел Костик.
Он чмокнул сестру в щеку и ловко подсадил на подножку трамвая.
— Смотри — слово! — крикнул вдогонку.
«А что, если и правда сбегать с Костиком? — подумала Наташа. — Сижу, сижу…» И размечталась, стыдясь самой себя… Вот бы прийти туда с ним, — покосилась на «Жигули» во дворе. Она представила себя в нарядном платье и в своих любимых туфлях, которые она не надевала с самого выпускного бала. А рядом он, взрослый, красивый.
«Дурочка! — одернула она себя. — Запридумывала! Давно ли точно так же мечтала о физике. А чем все обернулось? А до физика…»
А до физика целую осень и целую зиму бегала она в городскую библиотеку ради мимолетных встреч. Они так и не познакомились. Но она чувствовала, знала: и он замечает ее, ждет, садится неподалеку, сдает книги с ней одновременно, идет следом в раздевалку.
А потом он перестал приходить. Ей, когда убедилась, что больше его не увидит, казалось, будто опустели не только залы библиотеки, но и весь город.
Долго еще потом она вздрагивала от неожиданности, и ее начинало лихорадить: он ей чудился то в трамвае, то в кинотеатре, то просто в городской толчее.
«Не судьба», — вздохнула Наташа, наблюдая, как опускается над двором осеннее небо.
Ей захотелось усесться поудобнее у окна, положить на руки голову и помечтать, восстанавливая миг за мигом те как бы случайные,
Но даже и помечтать Наталье Юрьевне было некогда. Ее ждали две стопы тетрадей и четыре конспекта уроков. Да еще эта красавица бабочка, про которую надо непременно сегодня все-все разузнать.
Проснулась мама.
— Будто живой воды напилась! — улыбалась она дочери. — Так хорошо спала, так спала! Что ночь буду делать? A-а, вспомнила: проверю-ка сегодня все твои тетрадки!
— Мам, только по математике, если тебе нетрудно, — стыдно было Наташе, но уж очень она обрадовалась помощи.
Вдвоем они управились пораньше, чем всегда, и уже в два часа ночи были готовы к завтрашним Наташиным урокам.
А про Сашину бабочку Наташа опять забыла.
В эти дни многие в доме замечали движение около «Жигулей». Иван Тимофеевич, гуляя рано утром с Капи, поинтересовался:
— Нашелся, значит, хозяин этой игрушечки?
— Потеряли? — засмеялся Василий.
— А где это вы пропадали?
— В лесу! Отпуск у меня длинный! Я на Севере работал. Оттуда и игрушечку эту привез. Поставил под окна, думаю, кто ее тронет? Да на все лето в лес! Друг у меня лесник…
Капи, убедившись, что в машине женщин нет, тоже подкрался, дал себя погладить новому знакомцу.
— Ну, пошли, Капи: нам с тобой еще Елену Егоровну надо попроведать…
— Вон, полюбуйтесь! — кивнул в окно отчим Саши. — Тосковали, не могли дождаться: вот и явился — не запылился! — сказал он, чем-то, как всегда, недовольный.
Женщины промолчали в ответ. А Саша поскорей распрощался с бабочкой, собрал портфель и — фьють! — на улицу.
— Саша! А завтракать? — остановила было бабушка. — Ты куда в такую рань?
— Надо!
Саша, конечно, торопился не в школу. Уж очень любопытно посмотреть на человека, который так долго не появлялся около своей машины. Может, даже прокатит!
— Здравствуйте! — вежливо сказал Саша и на всякий случай, чтобы его не увидели из окна отчим, или мама, или бабушка, спрятался за бок машины.
— Здравствуй! — улыбчиво откликнулся голос.
— Ваша? — кивнул Саша на «Жигуля».
— Мо-оя!
— А у меня тоже есть, — сразу понял Саша, что с этим человеком можно обо всем разговаривать.
— Что же у тебя есть? — не отрываясь от работы, спросил дядя.
— Бабочка! Такая прекрасная! Крылышки у нее ярко-рыженькие, а по краям будто кружева пришиты, вот!
— Живая, что ли?
— Пока живая, — вздохнул Саша. — Но, наверно, скоро умрет. Потому что никак ничего не ест. Ползает, ползает по окну, а не ест никогда…
— Не умрет, — уверенно сказал дядя. — Не умрет. Это она место себе ищет, где бы ей уснуть. На всю зимушку.
— На всю зиму? — ахнул Саша. — А летом проснется?
— Должна. Мухи же просыпаются. А не ест она, знаешь, почему? Потому что сперва бабочка бывает вовсе и не бабочка, а… как бы тебе популярно объяснить….