Летняя вьюга

Сормов Павел Васильевич

– Нет. У поворота Хорват с Анькой на великах катаются, на турнике мужик какой-то… все далеко.

'Партизаны' углубились в лес. Тропа была нахоженной и широкой, и валежника на ней почти не было. Дарья шла, как контуженная, держась правой ладонью за щеку.

– Получается, она изменяет по желанию направление движения молекул, - обратилась к Мышу Светлана,- как от несуществующей стенки отражает. Может отбирать сорта молекул, атомов… то есть законы сохранения, ньютоновы законы, начала термодинамики идут лесом… вся база.

– Как такое существо называть?
–

отозвался Дима,- Что-то вертится на языке, склероз, аднака…

– Фея Максвелла. По аналогии,- придумала Света,- Она же как-то управляет этими триллиардами частиц, у человека в голове быстродействия и количества нейронных цепей напрямую этого делать не хватит, даже если о 'приводе на физику' не думать. Значит, есть какие-то посредники для, так сказать, пакетных операций, те самые демоны Максвелла…

– Ага, заведующие входом и выходом…

– Какими?!

– Классику читать надо… 'Понедельник начинается в субботу'.

– Ааа, - протянула Светлана, потрепав рыжую по голове.
– Ну, теперь уж это точно про нас. Феечка, блин!

– Я?

– Лампа от буя!
– срубила заруливающий пафос старшая сестра, - скажи, а поаккуратнее можешь молекулы попросить подвинуться? Чтобы без жертв и разрушений?

Дарья остановилась. Они были на небольшой поляне, с трёх сторон был густой ельник, тропинка, изогнувшись, как бы отчёркивала лиственный лес от хвойного.

Резкий порыв ветра пронёсся вдоль тропинки, закидав всех старыми сухими иголками и мелкими сучками.

– Впечатляет!- весело произнёс Мыш, отряхивая куртку от лесного мусора. Света его веселья не разделила, протирая платком глаз, куда попал мелкий кусочек коры.
– А вот если… строго в заданную поверхность избыток давления приложить?

– Это как?

– Ну, смотри. Я ставлю ладонь. Ты все молекулы воздуха, что рядом, утыкаешь в неё.- Мыш протянул руку с поднятой ладонью.
– Нафига нам ураганы, правильно? Просто дай избыток давления строго в выбранную поверхность, и ни молекулы мимо.

– Сейчас попробую.
– Дарья снова прищурилась.

– А зачем ты глаза закрываешь?

– Ну, это, как одновременно два телика смотреть. Неудобно, путаюсь.

В ладонь Диме ощутимо упёрлась мягкая подушка.

– Сильнее!

Теперь в эту подушку, как показалось исследователю, на полном ходу электричка врезалась. Рука сложилась перочинным ножиком, Мыш резко отшатнулся назад.

– Это от души… поняла, зачем я тебя это попросил сделать?

– Я… могу вещи двигать, да?

– Да, умничка. Ииии? Ещёёёё?
– протянул Дима,- Я что, у девочек-волшебниц преподаю на полставки? Думай, Сейлормун, в жизни пригодится.

– Я не Сейлормун, - презрительно фыркнула рыжая, - И мне не семь лет.

– Скорее, кузькина мать, - вступила сидящая на пеньке Света, - а я вот уже догадалась. Подсказываю. Атмосферное давление - десять ньютонов на квадратный сантиметр. Твой вес - что-то вроде шестисот.

– Я что, летать могу?!
– Дарья глядела на исследователей как на умалишённых.

– Ну, в ладонь ты мне

шарахнула минимум на полторы тысячи, учитывая, что от груди я сто десять кило жму, на силу это тысяча сто, примерно. Сама весишь меньше шестисот. Прилагаешь силу ты не от своего тела, стало быть эпик фейл имени барона Мюнхгаузена, не договорившегося со стариком Изей, тебе не грозит. И?

Рыжая еще раз диковато сверкнула глазищами, словно только что поняла происходящее. Потом ломаной, вихляющейся походкой пересекла поляну, Мыш отметил, что она примеривается к своему весу и центру тяжести, чтобы просто не перевернуться. Остановилась. Странно, как от неосязаемого другими сильного ветра шатнулась, раскинула руки, и плавно, будто поднимаясь со дна несуществующего бассейна, оттянув мыски, взлетела вверх примерно на полметра. Светлана одобряюще улыбнулась, Дима смотрел на невероятное зрелище мрачновато-напряжённо, опасаясь, что рыжее чудо испугается, потеряет контроль над своими 'демонами' и больно шлёпнется.

– Ну, и что ты зависла, как винда?
– Раздался задорный голос старшей сестры.
– Давай! Вперёд и вверх, в божественных ветрах…

Мыш открыл было рот, чтобы напомнить о технике безопасности, ну и заодно о том прозаическом факте, что они не в тайге, и последствия того, что посторонние люди увидят ТАКОЕ, могут быть, как обтекаемо выражаются политики, дабы не кликать зря северного пушистого, непредсказуемыми.

Но было уже, конечно, поздно. С восторженным визгом Дарья взмыла в небо, буквально за десять секунд уменьшившись до оранжево-чёрной точки, а потом и вовсе пропала в серой мгле.

Дима вдруг вспомнил чёрно-белый снимок тридцать лохматого года: стоящие на поляне испытатели, только что успешно запустившие какую-то примитивную ракету. И, хрюкнув под нос, еле подавил смеховой припадок, настолько нелепо всё это ассоциировалось.

– Где бы ты ни был…- снова в пространство произнёс он.

– Что?

– Рассказ такой. Фантастический.

– Знаешь, я когда слышу людей лет на десять меня старше, кажется, что вы все инопланетяне. Язык русский, все слова знаю, а смысла понять не могу.

– Потому что эра сменилась. У нас были книги. В них инфу было искать медленнее и сложнее, зато по дороге массу всего ещё узнаёшь. У вас - сеть, там всё сразу можно найти, вы резче и конкретнее, а в эрудиции провалились. Рассказ я этот случайно прочёл в девять лет, когда в сборнике фантастики искал про космос всякое. Кстати, это одна из лучших философских вещей про суперспособности.

– И что теперь делать-то?
– опустошённо проговорила Светлана, - Деду что говорить будем?

– А я не знаю. Да и ладно 'деду'. Ты понимаешь, что вообще произошло?! Всей современной наукой можно будет с чистой совестью подтереться. 'Дети, запишите формулировку второго начала термодинамики. В замкнутой системе энтропия всегда нарастает. Этот фундаментальный закон природы ,исполняется везде, кроме текущих окрестностей радиусом семьсот пятнадцать метров гражданки Чекан Дарьи Владимировны, 1996 года рождения, номер паспорта такой-то'. Тьфу!