Лето бородатых пионеров (сборник)
Шрифт:
ВОВИК: Он все кафе обегает: репортаж в номер.
В. И.: А лучше б здесь посидел-послушал.
ВОВИК: Вы думаете, что-то решат?
В. И.: Всерьез затеяно, как я понимаю: комсомол…
ВОВИК:…«Общество трезвости». Вы знаете, есть у комсомола программа «Инициативы молодежи». Так там литобъединения стоят в одном ряду с секциями картинга, мотоциклетного спорта и тому подобным. По-моему, это о многом говорит… А вы думаете, «форум» – это не метафора?
В. И.: Эк как вы ничему не верите!
В. П.: Потому что это легче всего. А Гегель сказал, между прочим: «Считать последним словом мудрости
В. И.: Да не забивай им голову Гегелем. Дай высказаться…
ГОЛОС 1-й: За последние годы у меня на квартире прошло около 400 литературных вечеров. Многие из присутствующих – их участники. Творчество молодых – это духовное достояние времени. Нужны постоянные места встреч: литературные клубы и кафе, где раз в неделю можно читать стихи. Газета «Досуг в Москве» или «Вечерка» печатает программу выступлений. Вечера пусть оплачиваются: негоже, когда поэт зарабатывает, работая грузчиком, и не может заработать творчеством. А малотиражные издания – 20-200 экземпляров – позволят тут же, в кафе, купить сборник понравившегося поэта, только что услышанного.
ГОЛОС 2-й: Нужен безгонорарный журнал, какие были в начале века. Тираж пусть – одна тысяча для начала. Уйдет ажиотаж: мнимо смелые, мнимо сильные обнажат свою мнимость… Вместо «Юности» трехмиллионной – десять молодежных литературных журналов тиражом по триста тысяч каждый!
В. П.: Или три миллиона по одному экземпляру… Смех и грех…
«ЧЕЛОВЕК У ПОДОКОННИКА» (Вовику): Простите, можно попросить пару листков из блокнота?… Спасибо!
В. П.: Кто это?
В. И.: А это кто? (Жестом обводит зал кафе.) Не знаю я! А что?
В. П.: Да ничего. Странный какой-то: баки, глаза насмешливые. Вон – застрочил, застрочил…
Появляются Виктор с Борисом.
ВИКТОР (к В. П.): Прошу прощения, у вас места не заняты?
В. П.: Это в каком смысле?
ВИКТОР: Нет, на ваши места никто не претендует. Стулья я имею в виду.
В. И.: Пожалуйста, пожалуйста! Очень даже приятно с молодыми не заочно, а тет-а-тет, так сказать.
БОРИС (в великолепном костюме английского сукна): Еще не разогнали утренник?
В. И.: Да почему ж вы так думаете? (Вопросительно смотрит на Вовика.)
ВИКТОР (ерничая): А мы иначе не научились еще!
В. П. (оглядывая костюм Бориса): Вас тоже, бедного, не печатают? Или как?
БОРИС: Печатают, да не радует. Годами все преет и тает, кромсается потихоньку. А выйдет – критика набрасывается на тебя, прежнего, каким ты был, когда сочинял в праведном порыве.
В. П. (убежденно): Значит, тленно!
БОРИС: Извините, вас я читывал…
ВОВИК: А я о вас пописывал…
В. П.: Польщен.
БОРИС: Зря.
ВОВИК: А меня так переписали-обстругали-отлакировали, что пришлось псевдоним придумывать.
В. И. (Виктору): А
ВИКТОР (мрачнея): Без толку… Лито бы централизовать. Даже КСП-шному автору надо в пяти местах пройти фильтры, если он собрался выступить перед аудиторией в 30–50 человек. И в каждом месте по пятой части выделяют для урны. И кто выделяет!..
В. И.: Значит, вы – поэт?…
ВИКТОР: «… зовусь я Цветик». Извините, сыну сейчас Незнайку читаю.
В. П.: Экие вы все нежные!
В. И.: Зато у нас шкура выдублена: зиму от лета уже не отличим.
БОРИС: Предлагаю все-таки послушать…
ГОЛОС 1-й: Надо выпустить сборник «Неизвестная Москва» – альманах молодых поэтов – я веду много лет поэтический клуб и могу сказать с уверенностью: это будет событие! Это неизведанный пласт современной поэзии, поверьте…
ГОЛОС 2-й: Нужна конкурсность – нет ведь никаких конкурсов! Анонимно – на существующих печатных площадях. Выезжаем сейчас на произведениях 20-30-летней давности, а новых практически нет. Масса поэтических сборников залеживается на прилавках – не пора ли ввести понятие о «дисквалификации» поэтов особо залежалых?…
ВОВИК: В письменных предложениях, знаете, есть предложения более радикальные: ввести юридическую ответственность за неиздание талантливых произведений.
В. И.: Это как?
ВОВИК: Например, не пропускает редактор рукопись – а она выходит в другом месте. И редактор штрафуется. Тогда будут бояться не издавать талантливых авторов.
В. П.: Вот это да-а!.. Ты видишь, Владилен Иванович, сколько цепкости обнаруживается? А вот я, молодые люди, общался не далее как вчера с Издателем. Так он говорит, что некоторым авторам просто лень написать о том, что рецензии на их рукописи необъективны. Лень защищать свои права, нет умения доказать свою правоту, искать аргументы для обоснования. Лень! – и все.
БОРИС: Браво, Вениамин Полуэктович! По-моему, сейчас нужно немалое мужество, чтобы рискнуть показаться ретроградом!
ВИКТОР: А я сомневаюсь, что не пишут из-за лени. Разуверились.
В. И.: Все вас бросает в крайности… Боюсь, вы все-таки унаследовали инстинкт фракционности, который громогласно порицаете…
БОРИС: Меня волнует, куда все предложения пойдут. Под сукном и так немало.
ВОВИК: Обещают обработать…
БОРИС: Обработают – своих не узнаешь… (Виктору, вдруг.) Смотри, смотри, какая бабца!.. Да вон, в том конце стола!
ВИКТОР: Около нее какой-то типчик (кивает в сторону подоконника).
ВОВИК: Он у меня бумаги просил…
БОРИС (поворачивается к центру зала, услышав голос К-критика): Сейчас нам ска-ажут!..
К-КРИТИК (многозначительно растягивая слова и заикаясь в микрофон): М-Мы собрались здесь, в центре столицы государства, с тем, чтобы высветить то наболевшее, которое терзало и продолжает терзать души российских писателей, собрались в надежде, что наш голос будет услышан… Сегодня я испытываю особое чувство… Глубины отечественной словесности… Отчетливо ощущаю, что… Многие годы ушли на то, чтобы… Та самая болевая точка, которая…