Лето бородатых пионеров (сборник)
Шрифт:
Поэтому ни земли, ни свободы творчества мы в данных условиях не получим. Поэтому столь двойственно ощущение у тех, кто решается на фермерство: инстинкт труда толкает к самостоятельности, сознание того, что щедрые кредиты – это возможная удавка, того, что нет гарантий, что урожай и скотину не отнимут или не задавят налогами, заставляет ворочаться ночами. Горькая дума о том, что сомнения правомерны, вяло отгоняется. Но слишком двусмысленны законы, слишком чужды вершители судеб. И нет наказаний за неисполнение законов. Нет законов о геноциде, нет уголовной статьи о наказании за массовые
… В Борисоглебском районном центре есть древний монастырь, основанный по благословению Сергия Радонежского. Еще в XVII веке в нем была типография. Еще в 1929 году – монахи. Ныне он худо-бедно восстанавливается не без активнейшего участия Анатолия Грешневикова, сына Николая Васильевича, народного депутата РСФСР, 35-летнего журналиста, уроженца этих мест, одного из троих оставшихся в живых одноклассников (тринадцать погибли или умерли «по пьяни»).
Рядом с монастырем – здание райкома-исполкома, трехэтажная коробка грязно-серого цвета. Оттуда делали все, чтобы монастырь превратился в руины и чтобы этому никто не помешал.
Что же между этими двумя «центрами» – «религиозного мракобесия» и «прогресса»?
Видеосалон, в котором, всем известно, крутят «порнуху», возник и существует с ведома и при поддержке «центра прогресса». Надо отдать должное его конкретным зачинателям: разочаровавшись в сомнительном промысле, они сейчас выращивают лук.
Что еще? Бюст Ленина, недавно поставленный за 12 тысяч рублей. В прошлом году кто-то отбил вождю нос – это стало предметом столь бурных обсуждений, что у многих возник недоуменный вопрос: что, «центр прогресса» – это обиталище языческих жрецов, камлающих у капища? Неужели бесстрастность обитателей серого здания может быть нарушена только повреждением идола, а уж никак не убогостью жизни, множащейся в вымороченной округе? Спасет ли такую партию декларированный патриотизм при полном отсутствии здорового национального эгоизма или явно взятое напрокат православие? Не принимают здесь и «демократов», узнавая в них тех же функционеров, грубо хамелеонствующих.
Я видел великолепные деревни – опустевшие в годы «перестройки». Слышал жалобный стон старой колхозницы: «Кусочек маслица не привезешь?…» Говорил с прокуренными и проматерившимися мужиками, трудягами, понимающими, что гласная, хотя и широкомасштабная, политическая трескотня призвана заглушить тяжкий стон терзаемого народа. И знают, знают они, кто – палачи.
Грешневиков пару лет назад зашел в пустую деревню и в одной из изб обнаружил… гроб на столе. Это последний земледелец, не пожелавший покидать родные места, сколотил его себе, да и лег в него перед самым концом. Он был еще теплый, когда будущий депутат с проклятиями, со слезами на глазах летел к поселку, не разбирая дороги.
… Нет на земле народа более угнетенного, чем русский. И это горе всех народов бывшей Российской империи, которые только и жили, и размножались, и росли культурно при русском правительстве. При самостоянии и державной гордости. Ныне жалкие фигляры без национальности говорят от имени народа, гибель которого
В этой колоде есть и черные, и красные масти. И как тут не посоветоваться с читателем: можно ли привлечь к ответственности Президента за оскорбление чести и достоинства поста Президента? Так извалять в грязи звание главы государства!.. Впрочем, без Ельцина, который для того и создан, Горбачев был бы лишен громоотвода в виде явно абсурдной «левизны», демонстрируемой Борисом Николаевичем.
Россия в концлагере… Вас шокирует это словосочетание? Но возьмем наугад лишь некоторые, ставшие привычными, приметы нашей жизни.
Красавицы, заносимые в каталоги шейхов, сдаваемые под благовидными предлогами в бордели почти на наших глазах. А мы не испытываем ничего, кроме жадного любопытства – «что им подарили?».
Мальчишки, бросаемые в пекло искусственно раздуваемых распрей без права защищаться; бросаемые в лагеря по ничтожным поводам, в детдома, нищетой доведенные до лагерной кондиции.
Несчастные «несуны», которыми прикрывается тотальное ограбление страны, росчерком пера осуществляемое холеными дядями.
Удушение изобретательства, продажа (раздача) изобретений и мозгов (не пропагандой эмиграцией, а официально, через вузы), затем покупка своих же изобретений, но ТАМ запатентованных.
Медицинская помощь, слишком локальная, слишком смахивающая на циничное экспериментаторство.
Американские бройлеры, считающиеся на родине несъедобными. при сознательном подрыве птицеводства: гноимый ради импортных закупок хлеб: развал табачной, винно-водочной, легкой промышленности и автомобилестроения ради сбагривания залежалых товаров с Запада.
Поощрение преступности – ковка кадров «шестерок», «челкашей», нового люмпен-пролетариата, потенциальных палачей.
Промзоны, похожие на выгребные ямы и отстойники; вымороченные леса, протравленные поля, загубленные тромбами и вредными сбросами реки, – это ли не лагерные пейзажи?
Толчея за баландой в нескончаемых очередях; многократная и изнуряющая регистрация по поводу и без повода – бюрократические пытки в собесах, жэках и прочем.
Пропорции квартир – гнетущие, контуры домов – подавляющие своей унылостью, не говоря о хибарах, цистернах, бараках, в которых живут миллионы. В то же время – архитектурные монстры административных зданий, «центров культуры», несовместные с нормальной психикой.
Абсурдная система школьного и высшего образования, созданная для того, чтоб «меньше понимали», чтобы не выросла национальная элита, способная жить и работать на благо своего народа, способная защитить его от порабощения и геноцида.
Западомания, слишком смахивающая на приручение; языки, преподаваемые за редким исключением на заведомо низком уровне, достаточном лишь для того, чтобы понимали примитивные команды «хозяев». Западомания на фоне готовности раздать страну кусками, на фоне легкости, с какою преступаются внешнеполитические интересы страны.