Лето Гелликонии

Олдисс Брайан Уилсон

– Где-нибудь должен быть лучший мир… - проговорил капитан Мунтрас и уснул с крепко зажатым в зубах вероником.

Его разбудили голоса. Мунтрас разлепил веки. Во дворе собирались рабочие - наступил день выплат. Еще толком не рассвело. В утреннем мире царила мертвая тишина и спокойствие.

Поднявшись на ноги, ледяной капитан потянулся. Потом взглянул в открытое окно, на кровать Биллиша, где неподвижно лежало скрюченное тело.

– Сегодня день ассатасси - с тобой, Биллиш, я забыл обо всем. Начало сезона муссонов и самый их разгар. На это тебе стоило посмотреть. По большому счету, это одна из местных достопримечательностей. Сегодня

вечером у нас будет праздник, самый шумный в году, право слово.

С кровати из комнаты донеслось только одно слово, выдавленное сквозь стиснутые зубы:

– Праздник…

Рабочие и работницы, люди с грубыми лицами и в грубой простой одежде, в нерешительности топтались у ворот в сложенной из источенных временем камней ограде, боясь, что разбуженный хозяин обрушится на них с руганью. Но не таков был Мунтрас.

– Идите сюда, народ. Давненько я не расплачивался с вами звонкой монетой. Сегодня последний раз. Дальше вам будет платить хозяин Див. Давайте же побыстрее покончим со всем этим, потому что сегодня у всех у нас будет много дел - ведь нужно готовиться к празднику. Где мой счетовод?

Вперед выскочил низкорослый худощавый человечек в одежде с высоким воротничком, с волосами, зачесанными не на ту сторону, как принято. Под мышкой человечек держал толстый гроссбух, а следом за ним дюжий сталлун тащил сейф. Несмотря на малый рост, человечек выступал перед рабочими гордо и очень уверенно. Проталкиваясь сквозь толпы, счетовод не сводил глаз с хозяина и беспрестанно шевелил губами, словно даже на ходу продолжал подсчитывать, проверять и перепроверять зарплату каждого рабочего. При появлении счетовода и фагора с сейфом рабочие быстро и безропотно выстроились в очередь в одном им известном порядке первенства. В чудном рассветном сиянии лица рабочих казались неподвижными масками.

– Вы, парни, сейчас получите деньги, отнесете их женам, а потом, как это у вас заведено, надеретесь до чертиков, - продолжал вещать Мунтрас. Он обращался к нескольким мужчинам, стоявшим прямо перед ним, обычным наемным рабочим, среди которых он не видел ни одного своего мастера - тех он знал в лицо. Но уже через миг негодование и жалость поднялись в нем, и он заговорил громче, так, чтобы было слышно всем.

– Ваши жизни проходят впустую. Вы все родились у этого серого моря и здесь же умрете. Где вы были, что видели? Вы слышали легенду о Пеговине, но видели вы его когда-нибудь своими глазами? Кто из вас видел Пеговин?

Что-то приглушенно бормоча, рабочие подались к каменному забору.

– Я видел весь свет, я обошел его на своих кораблях. Я был в Ускутошке, я видел Великое Колесо Харнабхара. Я видел древние разрушенные города и торговал барахлом на базарах Панновала и Олдорандо. Я говорил с королями, мужественными и справедливыми как львы, и королевами, прекрасными как цветы. Каждый из вас мог бы увидеть то же самое, все это ждет вас, нужно только отважиться и сказать: «я могу». У меня есть друзья по всему свету. Я знаю столько народу, что всех и не перечесть. Это мужчины и женщины из разных стран. Мир прекрасен. Я прошел его из конца в конец и помню каждую минуту этого пути.

Сидя здесь, в Лордриардри, вы и представить себе не можете, как велик и прекрасен мир. Это мое плавание было последним, и, видно в награду за мою честную жизнь, мне был послан один человек, странный человек, спустившийся к нам из другого мира. Гелликония не одна, есть и другие миры. Вокруг нашего мира кружится еще один

мир, но и это еще не все, есть и другие, их множество, и когда-нибудь мы побываем там. Один из этих миров называется «Земля».

Пока хозяин обращался к рабочим, клерк не терял времени даром: раскрыв на столе под старым абрикосом свою книгу, он вытащил из глубокого внутреннего кармана ключи от сейфа и приготовился открыть его. По указанию счетовода фагор, поводя ушами на звуки голоса ледяного капитана, снял с плеча и опустил сейф в удобной близости от стола. Заметив, что приготовления закончены, рабочие осторожно переместились к столу, сохранив очередь, укоротившуюся оттого, что они в нетерпении прижались друг к другу. В воротах появлялись опоздавшие и, бросив на разглагольствующего хозяина опасливый взгляд, быстро пристраивались к хвосту очереди. На эту мирную и обычную картину взирал с небес пылающий пурпур облаков.

– Говорю вам, есть и другие миры. Попробуйте вообразить их - не совсем же вы отупели от пьянства!
– Мунтрас стукнул кулаком по столу.
– Неужели вам никогда не бывает жаль, что вы знаете о мире так мало? Неужели вам никогда не хотелось стать умнее и прозреть? Я в молодые годы был совершенно другим. Вот здесь, внутри этого дома, всего в десятке футов от вас, лежит на кровати молодой парень явившийся с другого мира. Он мог бы выйти наружу и поговорить с вами, но он болен и не встает с постели. Он может рассказать вам о вещах удивительных и невероятных, случившихся так давно, что даже ваши прадеды не могут их помнить.

– Он тоже любит «Огнедышащий»?

Вопрос донесся из очереди дожидающихся выплаты работников. Мунтрас замолчал, словно от удара кулаком в грудь. Потом обвел тяжелым взглядом цепочку людей - ни одни глаза не решились встретиться с его.

– Вы не верите; что ж, хорошо, я докажу!
– выкрикнул он тогда.
– Вам придется мне поверить.

Он повернулся и, спотыкаясь, вошел в дом. Присутствующие покорно наблюдали за происходящим, и легкое нетерпение решался выказывать только счетовод, который сначала принялся барабанить маленькими пальчиками по столу, потом обвел всех острыми глазками, принюхался к запахам маленьким острым носиком, после чего возвел глаза к тяжелому низкому небу.

Мунтрас направился к Билли, лежавшему на кровати без движения, в страшной скрюченной позе. Схватив его за окоченевшее запястье, ледяной капитан внезапно обнаружил, что удивительные часы Билли пропали.

– Биллиш, - тихо позвал Мунтрас. Потом наклонился над больным и позвал его еще более тихо и осторожно. И со страхом ощутил под своими руками жесткое негнущееся тело, холодную как мрамор плоть.

– Биллиш, - не позвал, а просто повторил он снова, потому что все было напрасно, Билли умер, а его часы с тремя рядами мигающих цифр пропали, - кто-то украл их, и капитан знал кто. В доме был только один человек, способный на это.

– Тебе теперь часы ни к чему, Биллиш, - проговорил капитан.

Накрыв лицо Билли большой шершавой ладонью, он пробормотал что-то среднее между молитвой и ругательством.

Еще несколько минут ледяной капитан стоял в комнате неподвижно, приоткрыв рот и задумчиво глядя в потолок. Потом, словно вспомнив о том, что ожидает его снаружи, подошел к окну и молча, знаком скомандовал клерку начинать выдачу денег. Чуть шевельнувшись, очередь плотнее придвинулась к столу.

В комнату тихо вошла его жена, а следом за ней Имия. Плечо Эйви было перевязано.