Лето мафии
Шрифт:
— Хорошо, — разочарованно произнес Сидни. — Но только ты обещай.
— Что? — спросил я, поднимаясь.
— Что ты постараешься освободиться, — выпалил Сидни. — Даже если это получится только вечером… Я буду ждать.
— Обещаю. — Похлопав его по плечу, я нырнул в комнату.
Как всегда, мой отец был одет безукоризненно: строгий консервативный костюм, сорочка, галстук. Когда я вошел на кухню, отец как раз снимал пиджак, открывая пистолет 45-го калибра в кобуре под мышкой, которая
— Привет, Винченцо… кофе будешь?
Покачав головой, я достал из холодильника бутылку молока, а отец, взяв с верха нашего старенького «Кельвинатора» кружку, налил себе кофе.
— Я слышал, у тебя кое-какие неприятности, — заметил он.
— Слухи распространяются быстро, — ответил я, подливая ему в кофе молоко.
Усмехнувшись, отец сел за стол.
— Джи-джи прямо-таки изнывал от нетерпения сообщить мне, что с тобой приключилась беда. Он приказал Недотроге Грилло позвонить Анджело. — Он указал на коридор, где как раз появился вышедший из туалета Анджело Мазерелли.
Кивнув мне, Анджело проворчал:
— У меня дела все хуже и хуже. Приходится мочиться уже каждые два часа.
Несмотря на то что он снял пиджак, расстегнул жилет и ослабил узел галстука, воротник сорочки удавкой стягивал его девятнадцатидюймовую шею, а лицо заливал пот.
Мой отец хихикнул:
— Что поделаешь, Анджело, мы стареем…
Неопределенно махнув рукой, Анджело повернулся ко мне.
— Костоправы говорят, это какой-то по… про… пос… в общем, какой-то «статит». Ну, да ладно, до нас дошло, что у тебя неприятности. Сам-то ты как?
— Со мной все в порядке, — ответил я. — Спасибо за беспокойство.
Но Анджело и не думал останавливаться на этом. Застегнув жилет, он надел пиджак и, сверкнув взглядом, спросил:
— Что-нибудь такое, о чем нам следует знать?
Поняв, к чему он клонит, я ответил:
— Пока что нет.
Посмотрев на моего отца, Анджело усмехнулся.
— Как я уже сказал, этот малыш умеет держать язык за зубами. Очень хорошо. В половине девятого?
Отец кивнул.
— В половине девятого.
— Увидимся утром… — Анджело открыл дверь. — А ты, молчун, будь осторожен.
Махнув рукой, он вышел.
Отец, отпив кофе, поднял взгляд и сказал:
— Он спросил, так как ему известно, что Аттиллио был с тобой.
Я сел напротив.
— Раз я был там, Порошок был там со мной.
Отец снова глотнул кофе.
— И теперь Джи-джи хочет, чтобы ты достал остальной товар, как и было обговорено.
— Совершенно верно — я должен обчистить склад Драго.
Отец изумленно поднял брови.
—
— Сам знаю, — согласился я. — Это ни в какие ворота не лезет.
Шумно засопев, отец поставил кружку на стол.
— Я займусь этим сам!
Покачав головой, я ответил:
— Не надо, папа! Тут явно какая-то чертовщина. Пока что я не знаю, что и почему, но Джи-джи не случайно пытается натравить меня на склад, принадлежащий члену Семьи.
Отец вынужден был согласиться.
— Тут никаких вопросов! — раздраженно заметил он. — Тут что-то есть — но что именно?
— Послушай, папа, — сказал я, — я взялся выполнить заказ и должен достать товар. Джи-джи только что прямо не пригрозил, что если я не привезу ему оставшиеся тридцать ящиков… Если ты вступишься за меня и его остановишь, мы так и не узнаем, в чем дело.
— Ну а если Драго узнает, что ты обчистил его склад, у тебя вместо носа появится дырка от пули.
Я пожал плечами.
— Возможно… но или это, или мы будем и дальше блуждать в темноте.
Прищурившись, отец начал рассуждать вслух:
— Джи-джи должен был понимать, что ты обязательно расскажешь обо всем мне. Он понимает, что это полное безумие, и хочет, чтобы я об этом знал. Почему?
— Есть только один способ это выяснить, — сказал я. — Обчистить склад.
Отец махнул рукой, решительно отвергая это предложение. Подавшись вперед, я переменил тон:
— А как насчет того… я это сделаю, но представлю все так, будто за этим стоит кто-то другой?
Отец покачал головой.
— Джи-джи все равно будет знать, что это твоих рук дело.
— Но я обстрою все так, что он ничего не сможет предпринять, — сказал я. — У меня есть одна мысль.
Выпрямившись за столом, отец внимательно посмотрел на меня. Затем медленно взял кружку и допил кофе. Почесал переносицу указательным пальцем. Наконец улыбнулся, и я понял, что отец мной гордится, но вместе с тем его раздирают противоречивые чувства. Ему нужны ответы, но он сознает, что получить их будет очень опасно.
— Полагаешь, ты сможешь? — спросил он.
Я пожал плечами. Как я считал, мне пришел в голову очень неплохой план, но в нем были тонкие места, и я не сомневался, что отец станет возражать. Поэтому я решил пока что ни во что его не посвящать. Я ограничился уклончивым:
— Попробовать стоит.
На мгновение задумавшись над моим ответом, отец сказал:
— Уже поздно. Я хочу хорошенько все обдумать. Поговорим завтра и тогда уже решим.
— Последнее слово будет за тобой, — сказал я.
Встав из-за стола, отец сгреб пиджак и направился к двери. Я взял кружку, подошел к раковине и бросил через плечо: