Лето мафии
Шрифт:
— Здравствуй, Винченцо.
— Папа? — Мой голос прозвучал так, словно я говорил через марлевую повязку.
— Выглядишь ты не очень.
— Я и чувствую себя не очень, — согласился я.
Пододвинув стул к изголовью кровати, отец снял шляпу и сел, закинув ногу на ногу.
— Прочти молитву. Могло быть и хуже.
— Что с Сидни?
— Ему не так повезло.
— А точнее?
— Он в коме.
— Ублюдки!..
— Кто это был, Винченцо?
— Колуччи — вместе с братьями Руссомано и Станковичем.
— Этот Колуччи
— Да.
— И на этот раз все произошло средь бела дня. Колуччи хотел, чтобы ты его узнал. — Отец устремил взгляд вдаль. — Ты должен был быть очень внимательным. Как этим мерзавцам удалось застать тебя врасплох?
— Я сам во всем виноват. У меня голова была занята книгами. А Колуччи со своими дружками нас подкараулил. — Я покачал головой. — Сидни здорово досталось. Не надо было нам идти в библиотеку.
— Не вини себя. Если бы не там, это произошло бы где-нибудь в другом месте. Если бы не тогда, то позже.
— Господи… как это восприняли Батчер? — спросил я.
— Ты сейчас отдыхай, поправляйся. Остальным займусь я сам. — Достав из кармана пиджака револьвер 32-го калибра с коротким дулом, отец сунул его мне под подушку. — Маленький, но на близком расстоянии работает неплохо. Это на тот случай, если кто-нибудь еще будет «настроен очень решительно». И еще, здесь будет дежурить наш человек. Скорее всего, в соседней палате. — Смахнув волосы с моего лица, он поцеловал меня в здоровую щеку. — Ciao, bambino. [35]
35
Пока, малыш (итал.).
Встав, отец направился к двери, но я его остановил:
— Пап, оставь Колуччи мне.
— Capisco.
Когда отец выходил из палаты, он уже был не таким размытым; похоже, зрение возвращалось ко мне. Последние мои мысли перед тем, как я заснул, были о Нике Колуччи, братьях Руссомано и Станковиче. Я думал о том, какони заплатят — и никаких «если».
Чуть за полночь я проснулся от тихого шелеста. Открыв глаза, я увидел приближающуюся ко мне тень. Сунув руку под подушку, я нащупал револьвер и начал было его доставать, но тут почувствовал запах духов «Шанель № 5». Я застыл. Или это мне снилось, или у меня начались галлюцинации. Мне на плечо опустилась нежная рука.
— Винни… — Едва слышный шепот.
— Терри? Откуда…
— Я услышала о случившемся по радио.
— Но ведь ты должна была…
— Мои родители уехали в отпуск в Майами. Они возвращаются в Джорджию только завтра. Мне хотелось повидаться с ними перед тем, как уехать в Калифорнию.
— О, — сказал я, не в силах скрыть разочарование. — Я получил твою записку.
— Извини, Винни. Я решила, так будет лучше. Я так больше не могла.
— Я
— Если тебе так будет легче, знай, что эти два дня мне было очень плохо.
— Да, и мне тоже пришлось несладко. Но как ты сюда попала?
— А я надела белый халат и сошла за медсестру. — Терри зажгла ночник.
С трудом сосредоточив взгляд, я увидел склонившуюся над кроватью современную Флоренс Найтингейл. [36] В белом халате Терри смотрелась потрясающе. Впервые за последние семь часов я видел отчетливо, и мне стало лучше.
36
Найтингейл Флоренс — английская медсестра, основательница профессии ухода за ранеными.
— Господи, — пробормотал я, — ты выглядишь фантастически!
Терри прыснула.
— Я же тебе говорила, что в свое время играла на сцене. Халат я достала в магазине театральных костюмов. Когда в полночь менялись смены, я вошла в клинику с наглым видом, и никто не задал мне ни одного вопроса. Вот только когда я взялась за ручку двери твоей палаты, мне в спину воткнул пистолет человек, поставленный твоим отцом.
— Проклятие! И он…
— Все решилось очень легко. Как только я обернулась, он сразу же меня узнал, так как неоднократно видел в клубе. Мне удалось уговорить его пропустить к тебе. Он в соседней палате.
— Раз у тебя так хорошо получается, ты не должна была бросать сцену.
— Да. — Терри потрогала мою забинтованную щеку. — Мерзавцы испортили твое очаровательное лицо.
— Это будет как шрам от дуэли. Я стану неотразимым.
— Да ты и так неотразим.
Я пожал плечами.
— Значит, теперь я стану еще больше неотразимым.
Мы рассмеялись, и Терри присела на кровать и взяла меня за руку.
— Ну что мне с тобой делать, крутой парень?
— Ты могла бы начать с простого «здравствуй», произнесенного чуть более дружелюбным тоном.
Губы Терри растянулись в знойной улыбке, и она, нагнувшись, скользнула по моим губам легким поцелуем. Я обвил ее руками за шею, укладывая на себя. Терри попыталась было сопротивляться, но я ее удержал.
— Когда заступает следующая смена? — спросил я.
— В восемь утра.
— По-моему, тебе будет гораздо безопаснее уходить как раз в это время.
— Винни…
— Мало ли что может случиться. Вдруг тебя поймают — а это весьма серьезное преступление: выдавать себя за Флоренс Найтингейл.
— Никто меня не пойма…
— За это могут даже отправить за решетку.
— Винни, я не могу остаться.
— Идти ты тоже не можешь.
— Ты сейчас в таком состоянии…
— Помнишь миллионера Говарда Хьюза?
— А он тут при чем?
— Он разбился на своем самолете в Беверли-Хиллз. Я об этом читал. Упал в бассейн в чьем-то дворе. Разве ты не читала?