Лето с капитаном Грантом
Шрифт:
— Дальше я извиниться хотел, — сказал голос. — Ты только не думай, я не потому, что по морде получил, я сам по себе.
— Гад же ты, Сашка, — сказала Маринка.
— Гад, — поспешно согласился голос. — То есть не гад, а мне просто обидно очень было, что… — Тут Сашка на мгновение замялся, как будто никак не мог найти нужное слово, — что ты все на него и на него, а на меня никакого внимания.
— Какого внимания? — автоматически переспросила Маринка и тут же сама сообразила какого. — Вот дурак! А теперь из-за твоей дурости капитан Грант ребят выгнать может.
— Не может, — утешил Сашка. — Я ему все рассказал.
— Все?! — ахнула Маринка.
— А
— Лучше бы ты это сделал раньше, — с чувством сказала Маринка и отправилась навстречу своей судьбе.
Капитан Грант несколько долгих секунд молча, как бы изучающе смотрел на нее.
— Знаешь, — произнес он наконец, — по твоей милости я оказался в весьма сложном положении.
Маринка очень удивилась, услышав эти слова. Ей-то представлялось, что это она, а никак не капитан Грант, оказалась в сложном положении.
— Дело в том, — продолжал между тем капитан Грант, — что, с одной стороны, я привык держать слово. А слово было такое: за самовольное купание — немедленное исключение из лагеря и отправка в Москву. Но, с другой стороны, узнал я об этом не сам и не от тебя, а из такого источника информации и в таких обстоятельствах… Ну, в общем, чтобы тебя выгнать, я должен был бы воспользоваться чужой откровенностью. А это тоже как-то не в моих принципах. Вот я и хочу, чтобы ты мне посоветовала, как быть. А заодно и рассказала, — тут тон капитана Гранта вдруг потерял всякую задушевность, — какого черта тебя в самоволку понесло?
— А может, я хотела в тот момент, чтобы вы меня выгнали?! — с вызовом в голосе сказала Маринка.
— Понимаю, — сказал капитан Грант, хотя ничего не понимал, во всяком случае, по твердому Маринкиному убеждению, не должен был понимать. — Думаю, что тебе надо успокоиться.
— Я уже успокоилась, — поспешно возразила Маринка.
— А я думаю, — повторил капитан Грант с нажимом в голосе, — что день чистки котлов тебе очень в этом поможет.
Однако котлы после завтрака пошел чистить Борька. Проявил джентльменство. Вообще у него с ночи пошла полоса добрых дел: то чужую палатку под дождем поправлял, а теперь вот котлы. Правда, что касается котлов, то за Борькой числился небольшой должок, но было ясно, что при нынешних обстоятельствах Маринка ни за что не станет про него напоминать. Так что Борькин поступок был вполне бескорыстен.
Добрые дела судьбой обязательно вознаграждаются. Борька свою награду получил немедленно. Отправившись с котлами в руках на берег озера, он совершил географическое открытие — оказалось, что внутреннее озеро связано с внешним!
Во всяком великом открытии всегда есть элемент случайности. Скажем, плыл себе человек торговать в Индию, а вместо этого взял и открыл Америку. Или и вовсе пошел за грибами, а вместо грибов нашел месторождение железной руды. Вот и Борька не собирался ничего открывать, а просто искал удобное местечко для чистки котлов. Такое, чтобы и пологое было, и чтобы песок, а не глина, и трава вокруг густая росла. Травой котел еще удобнее драить, чем тряпкой. А в результате этих поисков Борька наткнулся на спрятавшуюся за стеной из высокого кустарника протоку, уходившую к Селигеру. Да и куда ей, спрашивается, было еще уходить, если впереди — Селигер, сзади — Селигер, справа и слева — тоже Селигер.
Борька поставил котлы на землю (правда, вспомнив о событиях недавнего прошлого, на некотором расстоянии от
На одном из трех мест сидела старушка лет шестидесяти в куртке с капюшоном и с веслом в руках. На другом лежали два рюкзака, палатка и рыболовные снасти. А впереди байдарки шагал по протоке в болотных сапогах бородатый старик и на веревке волок ее за собой.
— Вот это да! — присвистнул Борька. — Бурлаки на Волге. Картина Репина «Приплыли».
Борис толкнул его локтем в бок.
— Здравствуйте. Вам помочь? — вежливо спросил он.
— Здравствуйте, ребята, — приветливо ответил старик. — Спасибо, но я справлюсь. Насколько понимаю, мы будем соседями. Так что давайте знакомиться. Это, — он показал в сторону байдарки, — Вера Андреевна, а меня зовут Дмитрий Николаевич.
Хотя на голове у Дмитрия Николаевича была старая, видавшая виды брезентовая шляпа, а одет он был в такую же, как у Бориса Нестерова, выцветшую штормовку, в его облике угадывалось что-то такое, из-за чего Борька про себя сразу окрестил его «профессором».
На выходе из протоки «профессор» ловко запрыгнул в байдарку и крикнул:
— Приходите в гости.
Борька пришел. «Профессор» показался ему человеком симпатичным и интересным. Но, откровенно говоря, не только и даже не столько это обстоятельство заставило Борьку принять приглашение. Дело в том, что тогда, в протоке, в байдарке у Дмитрия Николаевича Борька успел разглядеть спиннинг. Понятно было, что любой нормальный человек — а «профессор», несомненно, был нормальным — начнет не с рыбной ловли, а с устройства лагеря. Значит, вполне можно было выпросить спиннинг на час-другой. Погода пасмурная, самая что ни на есть щучья… Вот только даст ли он Борьке спиннинг?
Обычно взрослые, доверяя какую-нибудь ценную, а тем более импортную вещь, непременно говорят: «Только обращайся осторожно. Не сломай! Не бросай! Не потеряй!» И еще массу других «не»… Как будто ты берешь транзистор, чтобы заколачивать им гвозди; просишь перочинный ножик, чтобы надпись на камне вырезать… Дмитрий Николаевич ничего подобного говорить не стал. Напротив, показал Борьке, как нужно придерживать пальцем леску на катушке, посоветовал кидать так, чтобы блесна шла вдоль осоки. Но Борька в этот момент представил себе, как здоровенная щука, описав в воде восьмерку, хватает его блесну, спиннинг сгибается в дугу, а он отчаянно крутит катушку…
Никакая щука блесну не схватила. Да и не могла схватить, потому что после Борькиного заброса она улетела не в воду, за осоку, как было запланировано, а вовсе даже в противоположную сторону, где намертво вцепилась в крону высокой сосны. А леска, которую Борька от растерянности забыл придержать пальцем, скрутилась в огромный запутанный ком — самую что ни на есть позорную «бороду».
Дмитрий Николаевич и сейчас не стал ругаться и читать нотации — мол, я же тебе говорил, а ты, вместо того чтобы внимательно слушать… Ну и так далее. Только спросил: