Лето в большом городе
Шрифт:
— Немного.
— Правда?
— Правда.
— Ты, наверное, ходила в необычную школу. Единственный иностранный язык, который я узнал, был кулачный бой.
— Ха — ха.
— Я был очень хорош в этом, — говорит он, делая кулаками выпады в воздухе.
Я был невысоким ребёнком и все любили использовать меня как боксёрскую грушу.
— Но ты такой высокий, — я указываю на это.
— Я не рос до восьми лет. А что на счет тебя?
— Я перестала расти, когда
— Ахах. А ты забавная.
Стоило только разговору завязаться, как метрдотель вернулся с бутылкой вина.
— Ваше Пуйи-Фюиссе, монсеньор Сингер.
— О, спасибо, — говорит Бернард, вновь выглядя застенчиво.
Очень странно.
Квартира, ресторан, вино — определенно Бернард богат. Тогда же почему он продолжает себя вести, будто это не так? А, может, для него это проблема, с которой он пытается совладать?
Разливание вина — ещё одна церемония. Когда всё заканчивается, я выдыхаю с облегчением.
— Это раздражает, не так ли? — говорит Бернард, словно читая мои мысли.
— Тогда почему ты позволяешь им делать это?
— Это делает их счастливее. Если бы я не понюхал пробку, то они бы расстроились.
— Ты даже потеряешь свой специальный столик!
— Я пытался сесть за тот столик, — он указывает на пустой столик в задней части комнаты, — в течение многих лет. Но они не позволят мне. За ним как в Сибире, — добавляет он, драматическим шепотом.
— Там действительно холоднее?
— Очень холодно.
— А что на счет этого столика?
— Прямо на экваторе, — он делает паузу. — А ты... Ты тоже на экваторе. — Он тянется ко мне и берёт меня за руку. Мне нравится твоя находчивость, — говорит он.
Шеф — повар пресекает все попытки Бернарда.
После невероятно вкусного и сытного ужина из семи блюд, включающего в себя суп, суфле, два десерта и немного восхитительного вина, которое на вкус напоминает цветочную пыльцу, я смотрю на свои часы, и обнаруживаю, что уже за полночь.
— Мне нужно идти.
— Почему? Ты превратишься в тыкву?
— Что — то вроде того, — сказала я и подумала о Пегги.
Его следующее движение так и повисает в воздухе, вращаясь, словно диско — шар.
— Я думаю, мне следует проводить тебя домой, — наконец произносит он.
— И все разрушить? — я засмеялась.
— Я не делал " это" какое — то время. А что насчет тебя?
— О, я эксперт в этом, — я поддразнила его.
Мы шли обратно к моему дому, размахивая нашими руками между нами.
— Спокойной ночи, киска, — сказал он, останавливаясь около входной
От поцелуя я теряю голову. Бернард смотрит на меня с тоской, но соглашается на джентльменский поцелуй в щеку и сжимает мою руку.
— Я позвоню тебе завтра, хорошо?
— Хорошо, — я ответила, едва дышала.
Я смотрела, как он растворяется в ночи. Дойдя до угла, он обернулся и помахал мне рукой. Когда он полностью исчез из вида, я зашла внутрь.
Я ползла по коридору до квартиры, опираясь пальцами на горчичного цвета стену для поддержки, думая, зачем кому — то понадобилось окрашивать коридор в такой уродливый цвет. Около двери, я осторожно вставила ключ в первый замок. Засов поворачивается с тревожным щелчком.
Затаив дыхание, думаю, услышала ли что-нибудь Пегги, и если это так, то, что она сделает. Спустя несколько секунд, открываю следующий замок.
Он тоже поворачивается легко, что означало, что теперь можно войти в квартиру. Я поворачиваю ручку и пытаюсь аккуратно открыть дверь. Но она не поддается. Что? Быть может, Пегги не заперла дверь, и всё закончилось тем, что я вместо этого закрыла ее. На Пегги это не похоже, но я пытаюсь повернуть замки в другую сторону, чтобы убедиться в этом.
Неудачно. Дверь сдвинулась точно на 1/16 дюйма, затем отказалась сдвинуться с места, словно кто-то подставил тяжелый предмет мебели перед ней. Сломался засов, подумала я с нарастающей паникой. Это металлическая планка, располагавшаяся по ширине двери и которую, открыть и закрыть, можно было только изнутри.
Мы должны были пользоваться им исключительно в крайних случаях, на случай ядерной войны, отсутствия электричества или атаки зомби.
Но очевидно, Пегги решила сломать свое глупое правило и закрыла его, чтобы преподать мне урок. Черт. Я должна или разбудить ее или спать в коридоре. Я царапаю дверь.
— Лил? — шепчу я, в надежде, что Лил не спит и услышит меня. — Лил?
Ничего.
Я падаю на пол, опираясь спиной в стену. Пегги и в правду так меня ненавидит? Но почему? Что я ей сделала? Прошли еще полчаса, и я сдалась. Я свернулась калачиком, обхватила мою сумку "Кэрри" руками и попыталась уснуть.
И наверное я действительно уснула, потому что первое что я услышала это шепот Лил:
— Кэрри? Ты в порядке?