Лето возлюбленных
Шрифт:
– Скажите, чего вы хотите. – Он скользнул рукой вниз, теребя подол ее сорочки. – Мне нравится, когда мной руководят.
Кэролайн чуточку отстранилась, глядя на него. Ее дыхание было прерывистым, кожа раскраснелась, сделав веснушки менее заметными, губы припухли от поцелуев.
– Лжец, – сказала она, покачиваясь в движении, которое предполагало либо чертовски развитый инстинкт, либо немалое время, проведенное за изучением книжки ее сестры. – Если бы вы следовали моему руководству, мы бы все это сделали еще вчера.
Глава 29
Дэвид
– В таком случае скажите, чего вы хотите сегодня.
– Вас. – Ее глаза мерцали, затененные от солнца буйной гривой волос. Протянув руку, она обхватила ладонью его лицо. – Этого, – выдохнула она, и этот ответ пролил бальзам на его душу. – Нас.
Дэвид притянул ее к себе и перекатился на бок, так что они растянулись рядом, окруженные водой. Он оглядел Кэролайн от макушки до пальцев ног, розовевших среди гальки и пенистых гребешков волн, с удивлением вспомнив, что совсем недавно вода казалась ему холодной. Но сейчас этого не было и в помине – только жар, наполнявший каждую клеточку его тела.
Глядя в ее глаза, находившиеся в нескольких дюймах от него, он в очередной раз попытался описать их цвет и не смог. Это было самое невероятное сочетание цветов, не поддававшееся определению. Все в ней было уникально, подобно ракушкам, которые усыпали берег, подобно буре эмоций, бушевавшей в его голове. И хотя он не знал, что принесет следующий час, в данный момент она принадлежала ему.
Его взгляд скользнул по мокрой сорочке. Интересно, сознает ли она, что он видит любую часть ее тела сквозь намокшую ткань, в особенности темный островок между ног, явственно выделявшийся на бледном фоне?
Протянув руку, Дэвид прошелся пальцем по завиткам, прикрывавшим ее сокровенное местечко, и понял, что нашел чувствительную точку, когда глаза Кэролайн расшились и она выгнулась ему навстречу.
– Это то, чего вы хотите? – поинтересовался он, хотя ее тело уже ответило на этот вопрос, прижавшись к его вопрошающему пальцу.
– Вам это отлично известно. – Она прикусила нижнюю губу, и ее очевидная досада побудила Дэвида к действиям.
Он сосредоточился на точке, которая заставляла Кэролайн трепетать и извиваться, побуждая продвинуться в своих изысканиях дальше как ласками, так и словами одобрения, но без всяких упоминаний о таком бесполезном чувстве, как любовь.
А затем, в ответ на сдавленный возглас, вырвавшийся из ее горла, Дэвид добавил «еще», о котором она молила, скользнув пальцем в ее обжигающее лоно.
– Я… О, вчера было совсем иначе! – воскликнула она, закрыв глаза и выгнувшись навстречу его руке.
Он прильнул к ее губам, упиваясь ее словами не меньше, чем пылом.
– Так и было задумано, – сумел выговорить он спустя мгновение. – Тот урок был скорее для меня, чтобы понять, чего вы хотите, а не для вас.
– В таком случае вы способный ученик, – выдохнула Кэролайн, – потому что я…
Она содрогнулась в спазмах высвобождения,
Но Дэвид медлил, наблюдая, как ее судороги затихают и она приходит в себя. Пожалуй, он мог бы остановиться на этом, благодаря судьбу, что ему удалось пережить это испытание, пусть даже он готов выплеснуться в брюки, как неопытный юнец.
Но тут Кэролайн открыла глаза, сверкающие от страсти.
Умоляющие.
– Еще, – шепнула она. Ее одурманенная улыбка была самым манящим из всех возможных приглашений, и Дэвид не устоял.
Расстегнув брюки, он навис над ней, оглушенный шумом собственной крови, готовый овладеть ею прямо здесь и сейчас. Ее приглашение было безошибочным, а его собственное тело пребывало в большей готовности, чем когда-либо.
Его остановила одна-единственная мысль, мелькнувшая в голове, и горло сжалось от ужасного подозрения, грозя лишить воздуха куда быстрее и эффективнее, чем любая толща воды.
А что, если Кэролайн уже приняла предложение Дафингтона?
Его захлестнули угрызения совести, тем более тягостные, что он собирался причинить вред человеку, которого у него не было причин ненавидеть, не говоря уже о том, чтобы желать его смерти.
Нет, он не может преподать Кэролайн опыт, которого она жаждет, если она обещана другому мужчине.
Оторвав свое сопротивляющееся тело от ее податливого, Дэвид уселся на гальку, покрывавшую берег, потрясенный до глубины души едва не случившимся. И не важно, что это был бы дар, который она отдавала ему по собственной воле. Не важно, что его тело жаждало этого больше, чем легкие – воздуха. Не важно, что она выкрикнула «еще» не меньше десяти раз.
Через неделю он уезжает в Шотландию со своей матерью. И вряд ли будет правильно разрушить ее жизнь в преддверии неизбежного расставания.
Уж он-то знает, каково это – жить с сожалениями подобного рода.
Кэролайн пошевелилась, приподнявшись на локтях, и спросила в замешательстве:
– Почему вы остановились?
Ее глаза потемнели, являя собой изумительное сочетание янтарного и зеленого, и Дэвид судорожно сглотнул. Не хватает только, чтобы она уловила нотки смятения в его голосе.
– Полагаю, – сказал он, подбирая нужные в данной ситуации слова, – что, прежде чем продолжать этот урок, нам нужно серьезно поговорить.
Ошеломленная внезапной сменой его настроения, Кэролайн натянула на колени подол рубашки, насколько это было возможно. Она уже достаточно пришла в себя, чтобы осознать реальность, обжигавшую, как горячие угли.
Ее мысли путались, Кэролайн пыталась понять, что с ней только что произошло: как Дэвид это сделал и что она испытала, – но не сомневалась, что в книге Пенелопы для этого имеется точно определение.