Летопись безумных дней
Шрифт:
– Нет, что ты, – сразу пошел на попятную император. – Впрочем, она твоя жена, сам с ней и разбирайся.
– Господа, – не выдержав, вмешалась я, – а вам в детстве никто не говорил, что разговаривать о присутствующих в третьем лице по крайней мере неприлично?
– Потрясающе, – не выдержав, захохотал император. – Вспоминаю ту испуганную девушку, которая всего несколько дней назад упорно пыталась пасть передо мной на колени. А теперь, ни капли не тушуясь, пытается пристыдить двоих самых могущественных людей империи. Но почему-то второй вариант мне нравится намного больше. Однако на будущее запомню: Запретный мир способствует скорейшему, хоть и недолгому, изменению характера в лучшую сторону.
В шутливом тоне Милорна вдруг скользнула металлическая нотка. Стало ясно, что сейчас император делает мне недвусмысленное предупреждение. И второго, вполне может быть, уже не последует. Я пристыженно замолчала. А в голове сама собой возникла следующая картина.
Малъчик лет шести бежит ко мне. Спотыкается, падает прямо в грязь, пачкая дорогую бархатную одежду, но упрямо поднимается.
– Элиза, Элиза! – кричит мальчуган.
– Не ушибся, маленький? – испуганно подхватываю я ребенка на руки.
– Нет. – Тот обнимает меня за шею. – Представляешь, они пытались меня наказать!
– Кто? – Я глажу ребенка по светлым шелковистым волосам.
– Няньки. – Мальчик куксится, еле сдерживая слезы. – Хотели поставить меня в угол! А я всего-то попытался погладить кошку. Они накричали на меня.
– У какие нехорошие, – улыбаюсь я. – Пойдем, я с ними поговорю. Скажу, чтобы так больше не поступали.
– А кошку можно будет погладить? – с тайной надеждой в голосе спрашивает малыш.
– Конечно, – серьезно киваю я. – Более того, мы даже собаку какую-нибудь поймаем и тоже погладим.
– Спасибо. – В глазенках ребенка светится счастье.
А я окидываю ледяным взглядом собравшихся зевак. Толпа медленно рассасывается.
– Вы слишком балуете своего брата, – шипит мне в спину какая-то из нянек. – Такое поведение неприемлемо для будущего повелителя империи.
– Позвольте мне самой решать, как воспитывать брата, – отрезаю я. – Из Милорна получится великий император. Но лишать его детства я не позволю.
– Элиза, что с тобой? – вывел меня из ступора вопрос Милорна. – Я пошутил насчет Запретного мира. Просто очень не люблю, когда меня сбивают с нужной мысли.
– Ты мой брат? – тихо спросила я.
– Ты все-таки вспомнила. – С лица императора медленно сползла улыбка. – Мердок прав, ты быстро вспоминаешь. Даже чересчур быстро. Ты не обижаешься на меня?
– За что? – лицемерно удивилась я. – За ссылку? Какие пустяки. Подумаешь, два самых близких человека в мире – брат и муж – отправили меня в бессрочное изгнание. Мелочи жизни.
– Все-таки обиделась, – грустно констатировал Милорн. – Я не буду перед тобой сейчас оправдываться, Элиза. Придет время, и ты сама поймешь, что тогда мы просто не могли поступить иначе.
Я предпочла промолчать. Император еще несколько минут испытующе смотрел на меня, но возражений не дождался.
– Мердок, приступай к выполнению плана, – сказал наконец Милорн. – Будем надеяться, что все пройдет хорошо.
Начальник Управления поклонился и поспешил к выходу. Последовала за ним и я, погруженная в невеселые раздумья.
Неспешная
– Приехали.
Негромкий голос Мердока заставил меня очнуться. Я удивленно завертела головой. Маг привез меня на пустынный скалистый берег. На невысоких волнах лениво качались наглые жирные чайки. Солнце, клонившееся на закат, уже не жарило, а приятно грело, вытягивая тени от предметов. Недалеко приветливо шумела листвой молоденькая рощица. Океанский прибой играл мелкой прибрежной галькой, с шорохом ластясь к ногам лошадей.
– И тут ты меня привяжешь к скале, дабы выманить последнего злодея? – с сарказмом спросила я, не торопясь покидать седло.
– Нет, – ответил Мердок, с легкой грустью качая головой. – Ты слишком плохого мнения обо мне, Элиза.
Я проглотила очередную колкость, так и просившуюся на язык. Похоже, я начинаю учиться владеть собой, что не может не радовать.
– Я подумал, что нам стоит обсудить некоторые вопросы наедине, – продолжил тем временем шеф Управления, так и не дождавшись от меня ответа. – Мне почему-то кажется, что за последние сутки мы перестали друг друга понимать.
– А разве мы когда-нибудь понимали друг друга? – с лицемерной улыбкой спросила я. – Для этого у нас слишком много секретов.
– Послушай, Элиза, – с легкой угрозой в голосе произнес Мердок. – У тебя хватает причин на меня злиться. Но, может быть, ты выложишь свои обиды без посторонних? Я слишком уважаю наших спутников, чтобы вмешивать их в наши внутрисемейные дрязги.
– О да, конечно, – с вызовом пожала я плечами, слезая с коня. – Всегда к твоим услугам.
Дождавшись, когда Ивонна с Дором отойдут на приличное расстояние, Мердок обернулся ко мне.
– Вот что, Элиза, – начал он, подходя вплотную. – Я не люблю повторять несколько раз, тем более бесконечно извиняться за одно и то же. Если я однажды попросил прощения, то это значит, что я полностью признал свою вину. Но ради тебя сделаю исключение. Послушай, мне очень жаль, что тебе пришлось столько всего пережить за этот день. Мне действительно жаль, что ты сегодня убила человека, и я понимаю, какие чувства тебя сейчас терзают. Мне безумно жаль, что несколько столетий назад мне и твоему брату пришлось отправить тебя в ссылку. Даже если бы мы тогда воспротивились решению Совета Мудрейших, это ничего, в сущности, не изменило бы. Просто Милорна отлучили бы от трона и гражданская война продлилась бы еще на неопределенный срок. Тебя бы все равно изгнали, но мы лишились бы даже призрачного шанса на твое возвращение. Мне жаль, правда. Как я могу загладить свою вину перед тобой?