Летопись безумных дней

Малиновская Елена Михайловна

Спустя бесконечность, когда ноги уже гудели от долгой прогулки, в животе ощутимо булькало от голода, а на лице блуждала тихая улыбка, Мердок твердой рукой подхватил меня за локоть и повел куда-то вдаль от берега, в ближайшие кусты. Я даже возмущаться не стала. Вряд ли начальник Управления в свободное время развлекается тем, что затаскивает невинных девушек в укромные места, где занимается с ними различными непотребствами. Поэтому, когда буйная растительность расступилась перед нами, являя уютную полянку с накрытым посередине столом, я лишь понимающе хмыкнула. Так

вот о чем говорил Мердок, когда предлагал романтический ужин.

Я чинно-благородно подошла к столу и замерла в восхищении при виде блюд, украшающих его поверхность. Умопомрачительные запахи деликатесов заставили рот наполниться тягучей слюной. Какая тут диета? Я бы с удовольствием съела все, если бы не боялась лопнуть.

– Прошу, – с церемонным полупоклоном отодвинул передо мной стул Мердок. Я вежливо наклонила голову и села. Маг устроился напротив.

– Угощайся, – сделал он широкий приглашающий жест. – Уверяю, вся эта еда абсолютно безопасна для тебя. Лично инструктировал повара.

Второго приглашения не потребовалось. Я мигом навалила себе полную тарелку всяких вкусностей и с удовольствием приступила к трапезе.

Мердок, к моему удивлению, на сей раз весьма ограничил себя в пище. Лишь пристально следил за тем, чтобы мой бокал не оставался пустым. Кстати, более вкусного вина мне еще не приходилось пить. Был в нем какой-то чуть уловимый привкус полевых цветов, легкая горчинка полыни, сладость первого меда.

Своими ощущениями я не преминула поделиться с Мердоком.

– Ничего удивительного, – пожал тот плечами. – Это одно из лучших вин империи. Оно очень старое. Рецепт приготовления, к сожалению, давно утерян. Конечно, нынешние умельцы могут сымитировать любой вкус при помощи магии, но все же настоящий гурман отличит подделку. Искусники прошлого были велики именно тем, что умели создавать настоящие шедевры без вмешательства колдовства. Сейчас в твоих руках, Элиза, целое состояние.

Я чуть не поперхнулась после этих слов. Но затем легкомысленно улыбнулась и принялась усиленно дегустировать напиток. Когда еще доведется случай отведать столь бесценное вино, тем более абсолютно бесплатно.

После двух бокалов жизнь начала казаться на редкость приятной и беззаботной. Подумаешь, пытались убить пару раз. Так не получилось ведь, и то благо. Ну замужем оказалась, зато весьма удачно – за вторым по могуществу человеком в империи. Неплохо, особенно если учесть, что первый человек – мой кровный родственник. Очень и очень удачно устроилась. И даже гибель Верховного Старца от моих рук уже не казалась ужасным преступлением. Сам первый начал. Нечего было обзываться и огнем плеваться.

Все это я заплетающимся языком втолковывала Мердоку. Тот понимающе кивал и подливал мне еще и еще вина. После очередного бокала я, горестно всхлипывая, принялась разглагольствовать о своей нелегкой судьбе на чужой стороне. Колдовать я так и не научилась, друзей не обрела, и любить меня никто не любит.

– Неправда, – неожиданно мягко возразил Мердок. – Любят. Просто ты he даешь шанса этим людям показать свои чувства.

Я обиженно зашмыгала

носом. Было жалко себя, жалко окружающих и даже Старца жалко. Может, он не виноват, что таким злобным уродился. Может, я ему насолила как-нибудь по-крупному в прошлом.

Мердок ловко выудил откуда-то из пространства шелковый вышитый платок, в который я незамедлительно оглушительно высморкалась. Потом меня с неудержимой силой потянуло на берег. Хотелось купаться при свете звезд в белой от пены, теплой ночной воде. Хранитель покорно потащился за мной, но в воду не пустил. Да мне и самой расхотелось. Остатками здравого смысла я понимала, что как-то нехорошо будет нагишом предстать перед Хранителем – купальника-то у меня с собой не было, а в униформе Управления вдоволь не поплаваешь.

Мы сидели на медленно остывающем после дневного жара песке и пили пряный, хмельной напиток прямо из бутылки. Волны ластились к моим босым ногам, с тихим шипением играя мелкой прибрежной галькой. На черном небосводе шаловливо перемигивались звезды, и я вдруг ощутила, что счастлива. Чувствуя на лице ласковый южный ветер, напоенный ароматом цветущих трав, я блаженно щурилась, словно кошка, объевшаяся сметаной. А потом так и заснула – под умиротворяющее рычание океана на плече некогда любимого человека.

И тем ужаснее оказалось пробуждение.

Мне было очень плохо. Голова раскалывалась, словно в висках поселился отбойный молоток, который методично пытался разрушить мой мозг настойчивым стуком. Я застонала и попыталась умереть. К сожалению, видимо, я слишком грешила в своей жизни, так как смерть упорно не замечала моих попыток упокоиться в ее объятиях. А еще меня сильно тошнило. Однако не таким уж хорошим было вчерашнее вино. По крайней мере, похмелье от него ничем не отличалось от похмелья после веселой студенческой попойки с дешевым портвейном в качестве основного блюда. Еще бы вспомнить, чем закончился вчерашний вечер. Интересно, удалось ли мне устоять перед посягательствами Мердока, или все же я пала в пучину разврата?

– Я больше никогда не буду пить, – принесла я себе страшную клятву и рискнула открыть глаза. Увиденное мне не понравилось. Во-первых, я лежала обнаженной на огромной кровати в комнате начальника Управления. Нет, я все понимаю, но хотя бы покрывальцем накрыли. Во-вторых, рядом со мной сладко сопел этот самый начальник, с самым невинным видом прижимая меня к себе. М-да, вот тебе и романтический ужин. Впору идти вешаться. Или требовать зачисления на службу в эту организацию с двойным окладом.

Я тихонечко постаралась выбраться из объятий Мердока, кстати тоже не вполне одетого. Точнее – не одетого вообще. Не считать же за одежду узкую полоску обручального браслета на плече. Старательно отводя взгляд от этого весьма волнующего зрелища, я аккуратно поползла к краю кровати, пытаясь при этом не ругаться в полный голос. Нет, вот же нахал! Мало того что напоил, так еще и соблазнил. Вообще, после таких ситуаций честный человек просто обязан жениться на жертве своего вероломства. Правда, мы уже женаты.