Летопись Третьего мира. Ч.1. Огни Ринеля

Версон Мария

– А если я все правильно понял, - сказал Амит, взяв женщину на руки, - то я сегодня напьюсь.

После инцидента в порту прислуга не вернулась в поместье Клод, а разбежалась по родственникам, так что троице, принесшей с собой хозяев дома, никто не мешал.

Лишенных сознания супругов Клод отнесли на второй этаж, где Амит тщательно проверил здоровье Эйры, перебинтовал ей руки, на которых остались следы от тугих веревок, и уложил её спать. Маэсу столько внимания уделено не было.

Большой красивый дом. Красивый,

но очень холодный. Сразу можно понять, что правила этого дома очень строги, что здесь никогда не росли дети, и что счастье уже давно не переступало его порог. Фотографию Дримен нашел только одну - на камине рядом с отцовским большим креслом. Фото, на котором отец и его давний товарищ поймали своего первого оленя. Все, на этом история этого дома обрывалась.

Голые стены, старые дешевые картины, где чаще всего изображался туман или море, коридоры стали казаться невыносимо узкими, потому что повсюду стояли ящики с переполненными папками для документов, с которыми главе города постоянно приходится возиться. Темно, серо, угрюмо, да ещё и облако негатива, которое все трое успели приметить, давило на спину и голову.

Стижиан нашел себе уютное место за домом, где уселся в плетеное кресло и, положив ноги на стол, принялся любоваться живой изгородью, скрывавшей от глаз гостей и хозяев вид фамильного кладбища.

Вскоре из дома вышел Дримен, интуитивно сумевший найти на кухне большой металлический чайник и три чистые кружки. Поставив их на стол, откуда монах своевременно убрал ноги, он ещё раз сходил в дом и притащил целую корзину всяческий сладких вкусностей. Чайник закипел от одного прикосновения пальцем.

Маг скинул книгу-сумку с плеча, та упала на землю, затем он снял очки и положил их на край стола, и только тогда Стижиан наконец заметил, что тот не открывает глаз.

– Оримие Интетта?
– Через несколько минут молчания спросил он, давясь горьким зеленым чаем без сахара.

– Что? Как ты догадался?
– Дримен чуть не пролил горячую жидкость на свою белоснежную рубашку - так сильно удивился осведомленности собеседника.

– Просто подумал, раз уж я у неё родился фениксом...

– Фениксом?!

– ...То второй ребенок мог стать чем-то ещё более странным, вот и предположил самое невероятное.
– Стижиан поднял кружку, словно произнес тост.
– Поздравляю, у тебя невероятно неугомонный дух.

– Откуда ты знаешь о моем даре?
– Маг взволновался - та монашка два года назад так и не дала ему внятного ответа, и никто другой не мог ему рассказать.

– Вычитал в одной древнейшей книге магии, ещё когда учился в Храме Северной Звезды.

– Хотелось бы и мне её прочесть...

– Оба живы и здоровы.
– Выкрикнул счастливый Амит, собирая волосы в хвост.

– Какая жалость.
– В один голос произнесли... братья.

Медиум не стал мелочиться, и умыкнул прямо из-под носа друга корзинку с вкусностями, шмякнулся на третье из четырех кресел, стоявших вокруг стола, и принялся хлестать чай прямо из чайничка.

Наступило молчание, раздражающее, напряженное,

и лишь съев половину булочек, Амит понял, что он им двоим мешает. С глухим звуком, пустой чайник приземлился на стол, и медиум, дожевывая печенье, встал и сказал, что пойдет поищет источник сей негативной энергии, после чего зашагал в сторону живой изгороди, пытаясь сообразить где же там вход, который оказался скрыт за ближайшим поворотом.

– Феникс?
– С недоверием в голосе спросил Дримен, видя перед собой не огненно-красную ауру, а черно-серую, пыльную, каких он не видел никогда раньше.

– Вроде да, как ещё объяснить тот факт, что я воскрес, и когда пытаюсь применить силу, её сопровождает не слабая магия огня?

– Покажи! Ну пожалуйста, мне интересно какая мощь огня фениксов. Ведь это миф, легенда, старая сказка!
– Он хлопнул в ладоши и с тоской приподнял чайник, убедившись в том, что он пуст.

– Я сказал тоже самое своему мастеру, когда она предположила это, но...
– Монах отъехал на стуле подальше от стола и призвал сферу. Даже с закрытыми глазами, пользуясь лишь магическим зрением, Дримен увидел шар, полный перемешавшийся между собой магии Сияния и огня. Более того, ему казалось, что он даже видит руку, над которой парила изумрудная сфера, а этого магическое зрение просто не позволяло.

– Потрясающе! Немыслимая сила.

– Ага, - Стижиан погасил сферу и пронаблюдал за тем, как откуда-то со стороны, где море, прилетело нечто, что мгновением позже оказалось водой. Крышка чайника поднялась, и вода с громким "бульк" упала в него, а следом Дримен ударил себя по лбу, со словами:

– Заварки то нет больше.
– И тут же из открытого окна на кухне прилетела небольшая баночка с зелеными ароматными листками.

– А можно ещё сахар?

– Нельзя, сладкого вон полная корзина.
– Дримен вскипятил воды, а когда приподнял чайник, стало видно черное пятно на поверхности стола.

– После Амита тут уже и ничего и не...

– Сколько тебе было лет, когда тебя увезли?

– Семь... А сейчас мне должно быть... Сейчас вообще какой год?

– Шестьсот тридцать шестой со дня падения Северной Звезды... ну по крайней мере мне так сказала Лекса.

– Значит мне сейчас двадцать девять, но сожгли меня в двадцать два, так что и выгляжу я на двадцать два.

– Мне сейчас столько же. А увезли меня в четыре...
– Дримен приподнял очки и потер глаза, после чего с удовольствием откинулся в кресле.
– В Орану, собственно там я и вырос.

– А кто такая Лекса? Девушка твоя?

– Невеста. И кстати, ты будешь дядей месяцев через восемь.

Стижиан чуть не захлебнулся чаем, на что раздалось ехидное хихиканье мага.

Снова молчание, но теперь иное, даже приятное, словно они - два старых друга, которые сидят у камина за бутылочкой вина... и чего-то не содержащего виноград, и вспоминают былые времена.

– А мы с тобой очень похожи.
– Заметил монах.
– Только у меня волосы короче... чуть-чуть, и цветом немного отличаются.