Летописи Арванды. Легенды спящего города
Шрифт:
Вот Литии печальный взгляд, веселый смех малышки Петры…
А вот она сама… И сад волшебных снов Царицы Смерти…
Ни боль, ни страх, ни горький вздох души свободной не коснулись —
Она запомнила урок, скользя по искрам в свете лунном…
Часть седьмая: ЛИСТЬЯ
Осенний парк давно не спал, окутан терпким ароматом,
Что нес расползшийся туман по дальним закоулкам сада.
Ошеломленно
И ощущая каждый нерв, стояла на опушке Петра…
Одна… Она опять одна… Но…нет! Мелькнули силуэты —
И улыбнулся ей Альдан, скрываясь за границей света…
Так то не сон! Не сон пустой — непостижимая возможность
Дана была лишь ей одной, ей, что жила в терзаньях ложных…
Она вздохнула, но светло: воспоминания о чуде
В душе искрились, и легко о будущем явились думы…
Осенний парк горел листвой, любуясь в отраженьях лужиц
Нарядом роскоши златой, сияньем красных изумрудов —
Следя за яркостью тонов последних предвечерних красок,
Взгляд Литии скользил назад, сквозь время и судьбы гримасы:
Она увидела тот день, осенний день туманов детства,
Когда багряная метель кружила, обгоняя ветер —
Их с Петрой к дому привели чужие люди, и соседи
Сказали сестрам, что они теперь совсем одни на свете…
Ей Петра заменила всех, дала любовь, заботу, нежность,
Дала ей все… Какой же грех на Литии лежит — безбрежный…
Предательство… Тяжелый крест давил на плечи год за годом —
Покой души навек исчез, несчастья ждали за порогом:
Исчезла Петра навсегда, Михай бездушным стал, жестоким.
Меж ними пропасть пролегла, и он ушел к той, черноокой…
Он не любил! Он никогда не мог любить — ее иль Петру.
Он лишь играл… Ее беда в наряд ее греха одета…
Как колокольчик прозвенел: «Ах, мама! Где ты? Мама? Мама!»
Как дочка выросла, теперь она одна ее отрада…
Она красавица, и взгляд цыганских глаз лишит покоя —
Десятилетия назад ее сестра была такою…
Но. рядом с ней… Кто рядом с ней?! Такой же взгляд… улыбка… Кто же?
Волна теперь седых кудрей… Сестра, что ей всего дороже!
Все слезы, что за столько лет роняла Лития украдкой
Потоком смыли тяжкий след, затягивая злую рану —
А Петра гладила лицо, седые волосы и руки,
Теперь простив ее за все, за годы боли и разлуки.
Она смотрела на сестру, а дальше взгляд переводила
На золоченую листву, но вспоминала звезды мира…
Как счастлива теперь она — она простила и простилась,
Пускай поймет ее сестра, но ей пора за край незримый…
Три дня она была с сестрой, рассказывая ей о мире.
О счастье, о любви, о
Смирилась Лития, поняв, надежду обретя, поверив,
И, отогнав тоску и страх, с сестрой решила встретить Время…
Светлела хладная заря, две женщины в саду осеннем,
Как у златого алтаря, стояли, вслушиваясь в ветер —
Хрустальный иней на листве, подрагивая, падал в вечность,
Звеня, сверкая в тишине… Напев донес далекий ветер:
Все громче и светлей напев, вот листья взвились в хороводе,
Сверкающий вбирая снег и отражаясь в небосводе —
Золото-снежный хоровод распался льдинками кристалла,
Искрясь лучами зимних звезд, являя миру Белых альвов…
Вздохнула Лития в слезах, к сестре любимой обратилась —
Блуждал взгляд Петры в дивных снах, улыбкою лицо светилось:
Среди Привратников Зимы она увидела Альдана!
Цветок невиданной красы сверкал в руке Златого альва —
В нем было все! Сирень весны, благоуханье роз и лета,
Наряд осенних грез листвы и иней зимнего рассвета…
Альдан ей протянул цветок — коснувшись лепестков, как чаши,
Испила Петра Жизни срок, шагнув за облаком летящим:
Пред ней возник роскошный зал. Хрустальный трон Царицы Смерти,
Бесстрастный взгляд… отрезок мал, и вот… звенит песчаный ветер!
Пески Времен пред ней текут, меняя очертанья, тени —
Сверкая, гаснет Жизни круг, окутан нитями забвенья…
Исчезло Время — тихий свет струится в золотом просторе,
Искрящийся роняя след в Пески, как солнце в синем море…
Вот отдаленный тихий плеск доносит аромат прохлады,
Где призрачно-туманный лес скрывает искры водопада…
Песок струится и течет, стирая тонкие границы,
И прерывая скорбный счет годам, минутам, судьбам, лицам…
Но вот пред Петрой водопад — она скользит по тонким нитям
И видит… Золотой наряд и вальс, кружась, танцуют листья!
Вот ветер Петру подхватил и вместе с листьями златыми
Среди деревьев закружил, искристый обрывая иней…
Она увидела — вокруг осенние кружились альвы,
Взлетел напева тихий звук и протянулся к синей дали…
Она смотрела… значит, ей, когда исчезла Жизни рана,
В альвийский лес открылась дверь?! И вот пред ней глаза
Альдана…
«Ты с нами, Петра… навсегда! Одна из нас, ты — дух природы,
И без остатка, без следа земные растворились годы.
Ты помни… и пока живут те, кто любил тебя когда-то,
Воспоминанья не умрут в душе родившегося альва…»
…Стояла Лития в слезах, не в силах справиться с собою,