Летописи Арванды. Легенды спящего города
Шрифт:
Глаза открылись, и улыбка вдруг задрожала на губах —
Как тонкий свет надежды зыбкой, и отблеском застыл в слезах…
«Вам лучше, дедушка?! Вы живы! Я видел издали, как джип
Всей мощью, с дьявольскою силой — с разгона, вас на землю сшиб…»
Старик поднялся… Грязь исчезла — спустился Ворон на плечо,
Вернувшись из бескрайней бездны, сверкнули перья горячо…
«Я ждал тебя… к тебе вернулся — я верил, что когда-нибудь
Орбиты звезд пересекутся — ты
Меня зовут Дэльвэр… и ныне я покажу тебе страну,
Что эльфы издревле хранили, но потеряли наяву…
Там родина, наш дом и радость. Там свет души, и юных зорь
Не тронет сумрачная старость и не проникнет тенью боль…
И ты увидишь… И в грядущем раздвинешь грань бетонных стен —
Живых камней талант и душу тебе отдаст Нэльдэриэн…»
Парнишка слушал с недоверьем, и половины не поняв,
Спросил Дэльвэра со смущеньем: «Искали много лет меня?!
О чем вы? Я ведь вас не знаю… Где эльфы прячутся теперь?
И что за мир вы описали, назвав его Нэльдэриэн?..
И имя ваше необычно, хотя красиво и легко…
А Ворон этот — друг отличный, я видел… Да, а я — Ванко…»
В глазах Дэльвэра появился летящий тихий огонек,
На перья Ворона спустился… и загорелся, как цветок…
Ванко вгляделся — оперенье горело радугой, внутри
Явились облики и тени эльфийской радостной страны:
Летящим золотом объятый, цветущий край речных долин
Открылся Фениксом крылатым, что вдаль небес летел над ним…
Взгляд птицы был зарею полон, и в сердце радость пробуждал…
Ванко вдруг понял — это Ворон, что здесь земною птицей стал…
А там — за розовым рассветом, прекрасный город вознесен,
Объятый золотистым светом, в огне которого рожден…
Дома и башни, словно птицы, стремились в розовую высь —
Так в камне может воплотиться мечтою радостною жизнь…
Ванко увидел душу камня, узнал живое мастерство…
Когда же город скрылся далью, к Дэльвэру обратил лицо:
«Я не смогу теперь, как раньше… Я не хочу — я видел! Жизнь
Моя должна пройти иначе, ты… путь мне верный покажи…»
…Ванко Гридери, архитектор, склонился мир к его ногам —
Им воплощенные проекты послужат будущим векам.
Дома, больницы и соборы, дворцы, гостиницы, мосты —
В бетонных кружевах узоры, как в камне светлы и живы!
Не мертвой глыбой исполина его творения стоят —
На всем предвечный свет Эльнира живым истоком просиял…
Запомнит мир, запомнят люди — в стенах творений бьется пульс…
Быть может, в будущем не будет тех, кто увидит этот путь —
Но там приходит озаренье, нисходит благодатный свет:
Душа эльфийская в твореньях живет, оставив
Часть четвертая: МУЗЫКА НЕБОСКРЕБОВ
Пыль автострад, мешаясь с смогом, летит в тумане грязном в высь…
Здесь серых облаков дороги со взвесью мглы пересеклись…
Среди бескрайней серой дымки простерлась благостная тишь —
То воздух продымлено-липкий прорезали квадраты крыш.
Как усеченные колоссы, не достигая облаков,
Бетонных исполинов поросль сокрыла свет долин ветров…
И лишь на крышах есть пространство свободы, буйства, тишины —
Подвластное всем ветрам царство, кусочек отнятой страны…
Здесь жизнь своя — среди безмолвья зашелестит размахом крыл,
Далекий крик и близкий гомон всегда пустынным крышам мил.
У них ведь нет воспоминаний — о счастье, радости, любви…
О днях забытых, горьких, ранних… у них есть нынешние дни.
Бетонный сонный муравейник закопошится суетой —
Но крыши… Каждое мгновенье живут за облачной чертой…
Их не волнуют боль и горе, что властвуют среди людей —
Здесь, в тихом пасмурном просторе лишь птицы… вереница дней…
Григ снова торопился к дому, и, выйдя наверх из метро,
Сюжет отметил незнакомый — над крышей белое пятно…
Он миновал свой переулок, пройдя сквозь ароматный дым
От свежевыпеченных булок и мимо красочных витрин —
Подъезд обдал его прохладой, и в полусумраке пустом
Григ различал немые взгляды — его встречал огромный дом.
Лифт распахнул навстречу двери, обнял безмолвной темнотой —
С урчаньем ласкового зверя понес на встречу с высотой…
Чердак открылся, как родному, улыбкой тусклый свет явил —
Пятном по лестнице знакомой на крышу Грига проводил.
И вот простор… туман и небо… Григ в восхищении вздохнул —
Он вновь за буйным ветром следом в бескрайнем море утонул.
Он слушал… Здесь среди безмолвья все звуки обретали смысл —
И музыкой бесплотной воли над миром суетным неслись…
И Григ, вбирая свет мелодий, здесь слушал музыку ветров…
Был частью света, небосвода… средь мира, где не нужно слов…
Сегодня же над серой крышей кружила стая белых птиц —
Взлетая, опускаясь ниже… И крики в вышине неслись…
Не голуби, не чайки… Прежде Григ не видал их никогда —
Цвет крыл искристо-белоснежный, сиял, как горные снега.
Они кружили над домами, но возвращались каждый раз
На крышу Грига… Словно звали — он видел свет зовущих глаз…
Вдруг камень, выпущенный метко, прервал полет одной из них —