Летописи Нэпэла
Шрифт:
Нэпэл уставился на деревянную щербатую чашку; обратил внимание, что тот край стола, за которым он сидит, покрыт коркой запёкшейся крови, немного вмят.
Хозяева уставились на воина, ожидая чего-то. Император почувствовал, что стол медленно двигается по полу к нему. Император подпёр ножки стола ногами, улыбнулся сладко.
— А где же моя порция? — сказал вызывающе Император.
— Зачем мертвецам есть? — прохрипел бородач, упираясь в дубовую столешницу руками и грудью.
Хозяева навалились на стол, уже не скрываясь; вместе давили на него, пытаясь раздавить Нэпэла о стенку так же, как поступали до этого со многими. Император сидел
Бородач отломил от стола ножку и стал приближаться к Императору; шестеро сынков-бандитов заходили сбоку. Старая карга выжидала в углу со своим мясницким тесаком, когда разбойники собьют гостя с ног, чтоб можно было его…
Гостеприимный хозяин взмахнул дубиной, Нэпэл легко уклонился на спину, ударил ногами бородача в лицо и, перевернувшись через голову, застыл, ожидая новых атак.
Оглушённый бородач зашатался; удар, которым он хотел наградить Императора, достался одному из сыновей. Теперь тот громко жалуясь на тяжёлую руку папаши, стирал с щеки кровь. Бандиты временно отступили, разобрав ножки многострадального стола на дубины, — нескольким пришлось вооружиться скамейками, — вновь пошли на Нэпэла.
— Я бы не стал убивать вас — вы слишком жалки — но вы лишили жизни имперского солдата, а это карается смертью…
Император подпустил одного из громил поближе, поднырнув под его удар, перехватил руку с занесённой скамьёй и воткнул ему в грудь свои растопыренные пальцы. «Лапа Тигра»…
Детину стошнило кровью на братьев; Император ударил ближайшего бандита в переносицу кистью руки, сложив её наподобие клюва. «Атака Кобры»…
Кровь брызнула у разбойника из ушей; Нэпэл подпрыгнул и, на долю секунды зависнув в воздухе, ударил ногами сразу двух врагов. «Парящий Орёл»…
Следующий противник бросился к Нэпэлу размахивая ножкой, из которой торчали четыре ржавых гвоздя. Император присев, выставил вперёд ногу, подсечкой заставил бандита рухнуть на выставленные вперёд сложенными пальцами руки. «Недвижные Копья»…
Схватив врага за руку, Нэпэл выломал её и ударом локтя выбил шейный позвонок. Отбросив мертвеца на старушку, которая решила вмешаться в схватку со своим тесачком, Император схватил разбойника за подбородок и резко дёрнул вбок, выкручивая шею. Не рассчитав силы, он случайно оторвал нижнюю челюсть, и не преминул воспользоваться ею как подручным оружием: метнул в голову последнего, шестого, бандитского сынка. Тот завалился на грязные доски; остался лежать среди отбросов с челюстью брата, торчащей из виска.
Хозяин дома опомнился от удара Нэпэла; наступал с дубиной в руках. Император просто саданул его рёбрами ладоней в шею; перебил сосуды, питающие мозг, прежде чем бородач успел атаковать скамейкой.
— Манекены!.. — презрительно сплюнул Император. — Биороботы в тренировочном зале — и те быстрее…
Император растворил дверку, держащуюся на одной верхней петле, пригнувшись, чтобы не удариться о низкое наддверие, шагнул в тёмную затхлую комнатку. В углу лежало недвижное тело солдата.
— Бедняга! — на лицо воина, гордое в смерти, упала солёная капля, стекла по щеке, смывая грязь.
Император опустился рядом на колени, взял погибшего
— Покойся с миром! Я отомстил за тебя!
Император вернулся в избу за своим оружием. Достал из кармана зажигалку, запалил пучок соломы и бросил на крышу змеиного логова. Для верности ещё один факел достался сеням.
«Этот лес стал намного чище», — подумал Император, уходя от проклятого богами места.
Нэпэл ошибался. Лес был так загрязнён, что шагу нельзя было ступить, не наткнувшись на что-нибудь неприятное.
Он напоминал умственно отсталого недоразвитого ребёнка. Непропорционально большая голова, полное отсутствие каких бы то ни было половых признаков на розовом теле. Напоминал бы. Вот только… Взгляд его безумных глаз мог вызвать у психически слабого человека шок, но таких людей в Империи Нэпэла можно было пересчитать по пальцам одной руки. Он долго бежал следом за Нэпэлом, протяжно и тонко завывая. То следовал рядом, то забегал вперёд и бежал спиной, заглядывая в глаза воину. Штурмовик отбивал все психические атаки своим взглядом, наконец вперил взор в дегенерата. Тот завизжал, споткнулся о кочку, растянулся и подвывая от страха, отполз вбок.
Теперь он бежал только позади. Злобно ворча, уродец цеплялся за Нэпэла. Император ускорил шаг, но ножки карлика ещё быстрее замелькали в воздухе. Чувствуя, как поднимается злость, штурмовик шёл, стараясь не обращать внимания на слабые ручки, хватающие его за одежду. Когда когти особенно сильно укололи его через рукав, Нэпэл отбросил дегенерата. Тот оказался ещё резвее, чем думал воин: на тыльной стороне ладони заалели следы маленьких зубов.
Уродец прыгнул на Императора. Взмах ятагана, — тело дегенерата раскрылось от шеи до паха.
Вытерев лезвие пучком травы, Нэпэл собрался продолжить путь; слабость свалила его лучше, чем это сделал бы удар под колени. Из последних сил Император подтащил к лицу укушенную ладонь; опухоль, словно огромный снежный паук, присосалась к руке. Он стал доставать нож, — вырезать распухшую плоть, распространяющую по всему телу отраву. Но было уже поздно.
Нэпэл приподнялся и сел. Опухоль на руке спала, следы зубок маленькой твари остались. Ощупал кровоточащие раны на животе. Кровь из них больше не текла, — вся закончилась. Пульса нет, так же как и дыхания. Император попробовал втянуть в себя воздух, но лёгкие затвердели.
Нэпэл неторопливо огляделся. Серая равнина до горизонта, ограничиваемого рваной цепью гор-когтей. Низкая чёрная пластина неба; чёрное ониксовое солнце, словно прибитое гвоздями к ней. Остроконечные лучи, расходящиеся в стороны, жалили глаза. Стая химер пролетела над самой землёй.
А ведь он уже бывал здесь. В том сне. И едва вышел из него живым. Но теперь горгульи не трогали его: ведь он стал частью этого мира.
Император поднялся и зашагал было к горной гряде, но потом раздумал идти и сел. Ожидая неизвестно чего, он сидел очень долго — или совсем немного? Какая, впрочем, разница… В этом мире времени всё равно не было.