Летописи вечной войны
Шрифт:
– Но я служу Инквизиции! – выдохнул пленник. – Я служу инквизитору Фестену!
Фиделис отрицательно покачал головой.
– Нет. У меня есть доказательства того, что кто-то из вас отступил от пути Императора – или ты, или твой господин. У тебя есть минута, чтобы начать рассказывать все, что я желаю узнать. Иначе я начну спрашивать иначе.
Пленник побледнел. Инквизитор холодно кивнул, наблюдая за его лицом.
Новые данные, полученные от Ветра Знаний, помогли Фиделису выявить ячейку еретиков, полностью
Расследование провело Фиделиса по десятку планет и сквозь дюжину лет, помогло ему уничтожить несколько культов на каждой. Но теперь дело приобрело новый оборот: собранные данные указывали на то, что ряду культов покровительствует кто-то, имеющий власть инквизитора, или обладающий тенью такой власти.
Фиделис знал, что его товарищи могут пасть и предаться ереси. Таких следовало отслеживать и уничтожать.
Но чтобы еретик оставался в рядах Инквизиции и пользовался дарованной Императором властью на благо мерзости? Такого вообще терпеть было нельзя, и Фиделис взялся за дело с удвоенным усердием.
Расследование привело к этому человеку – агенту некоего инквизитора Фестена из Ордо Ксенос. Операция по захвату прошла без малейших проблем, и теперь начиналась настоящая работа. По-настоящему важная.
– Итак? – спросил Фиделис.
– Я ничего не знаю, – дернулся пленник.
– Знаешь, – инквизитор жестом подозвал допросного сервитора. – И ты мне расскажешь. Тебе не позволят умереть, пока ты этого не сделаешь.
Руки сервитора ощетинились иглами; повинуясь жесту хозяина, он склонился над допрашиваемым, и комнату огласил истошный вопль.
Иглы в нервные узлы. Соскабливание плоти с костей. Отделение кожи от плоти. Ментальное зондирование, если все предыдущее не поможет.
Любые методы должны идти в дело, когда требуется добиться правды.
Допрос занял почти двенадцать часов, но к его концу Фиделис знал все. И теперь был уверен – да, в Инквизиции завелся червь, пропитанный ересью. А уничтожение таких червей всегда было прямой обязанностью Ордо Еретикус.
– Указания? – монотонно проговорил сервитор, глядя на дергающегося, еще живого пленника.
– Продолжай без всяких ограничений, – равнодушно ответил Фиделис. – Болью искупается преступление.
Он вышел, оставив позади работающего сервитора и воздух, звенящий от непрекращающихся воплей.
VIII
Каменные ступени были отполированы и сапоги Фиделиса скользили по ним. Сердце колотилось как бешеное, инквизитор задыхался, легкие жгло словно огнем.
Позади слышался топот – погоня не отставала. Фиделис мог передохнуть всего несколько секунд, потом снова приходилось бежать.
Однако куда хуже телесной боли была боль душевная, и едва ли не впервые в жизни инквизитора терзало отчаяние.
Он проиграл. Он начал распутывать дело о предательстве коллеги – и проиграл.
Проклятый Фестен его обошел. Фиделис собирал доказательства, уничтожал его слуг – и еретик заметил, что именно происходит. Он повел свою игру, сумел скрыть свои действия, и Фиделис понял, что происходит, только когда его самого обвинили в ереси.
Враг раскопал всю биографию Фиделиса, все завершенные им дела, и везде нашел что-то сомнительное. Придал ложное толкование, наверняка добавил сфабрикованных деталей, представил конклаву… и вместо Уилларда Фестена еретиком и отступником был провозглашен Децим Фиделис.
Вся его свита уже погибла. Сам инквизитор пытался укрыться на той же планете, которую спас от Хадрана… но за ним пришли и сюда, в губернаторский дворец. Заряды в болт-пистолете подошли к концу, силовой меч выбили из рук в краткой схватке – и теперь Фиделиса хватало лишь на то, чтобы бежать быстрее своих преследователей.
Он ворвался в просторную комнату, захлопнул за собой тяжелые двери, накинул засов и быстро огляделся. Никаких окон… никаких выходов. Только изящные стеклянные скульптуры, вазы, удобные диваны.
Тупик. Ловушка.
И выход был только один – тот, о котором он не вспоминал многие годы.
Взять краску или мел было неоткуда, так что Фиделис выхватил из-за пояса острый нож. Надрезал руку, рухнул на колени, как можно быстрее вычерчивая собственной кровью знакомые линии.
Дверь вздрогнула – кто-то уже ломился внутрь. Послышались голоса, кто-то требовал нести гидравлический таран. Хвала Императору, что дворец строили с расчетом на штурм, и каждая стена и дверь здесь – прочны и сокрушить их можно лишь с трудом…
Знак был завершен. Но… книга! Проклятье, книга!
Фиделис в отчаянии огляделся. Комната была совершенно пустой – вазы, курительные принадлежности, но ни листка бумаги. Ничего, что хотя бы напоминало книгу.
Дверь снова вздрогнула, заревел непонятный механизм, и по прочной поверхности побежали трещины.
Внезапное озарение сверкнуло в уме; не задумываясь, Фиделис выхватил из-за пазухи книгу, которую всегда носил с собой, и к которой так привык, что иногда забывал о ее наличии.
Его личная копия Имперского Кредо упала в самый центр знака, и инквизитор сделал глубокий вдох.
Двери продержались именно столько времени, сколько понадобилось, чтобы девять раз произнести имя. Створки затрещали и начали разламываться – но Фиделис успел метнуть в лазурный туман одну-единственную мысль, продиктованную яростью и страхом.
«Спаси меня!»
А потом все исчезло.
IX
Место было невозможным. Непредставимым. Стабильным и изменчивым одновременно. Каменные колонны и мраморные плиты под ногами – но колонны меняли высоту каждые несколько секунд, а плиты становились то зеркальными, то непрозрачными. Безбрежное небо над головой – но цвет его менялся каждый миг, а облака закручивались десятками воронок.