Летописи Великого Похода

Зеленков Василий Вадимович

– Рисуете? – послышался голос сверху, и Эва вздрогнула. Слух у нее всегда был отличным – как кто-то сумел подойти незамеченным? Или просто здесь сидел, в тенях?

Она подняла голову – к скальному уступу, на котором действительно расположилась скрытая полутьмой фигура. Что-то в ней было странное, но снизу понять сложно.

– Очень красиво, – призналась Эва, сообразив, что молчит. – Как только ваш клан его нашел?

Невидимка рассмеялся; голос у него был низкий и спокойный.

– Тщательная

разведка, изучение… внимательный подход, в общем-то. Хм, судя по одежде… вы из Кирамана.

– Да, – Эва выпрямилась, убирая лист и стило обратно в футляр. – Эва, дочь Альгама, посол Кираманского клана к Чистокровным.

– О, – с уважением отозвался собеседник. Что же такое в нем странного? Похоже, что горб. Как только Чистокровные его жить оставили…

– Мы прибыли просить помощи, – на всякий случай добавила Эва.

– Не вы первые, – прозвучало в ответ. – К нам сейчас многие отправляют посольства; вот сархианцы недавно прибыли, у них проблемы с племенами мутантов из пустыни.

– У нас хуже, – вздохнула Эва. – У нас гибельные когти.

Пояснений не требовалось никому, рожденному на Баале.

Гибельных когтей страшились по всей планете. Кто-то говорил, что это мутировавшие звери, кто-то – что это искаженные чудовища, предки которых были людьми… С одним не спорил никто – они были кошмарны. Огромные, могучие, быстрые, со шкурой, которую пробивали далеко не все ружья, исключительно живучие – и умные. Некоторые гибельные когти даже умели говорить, что страшило еще больше.

Отправляясь из Кирамана, Эва больше всего опасалась столкновения с когтями – тогда бы посланники просто не выжили.

– Сколько их? – после краткого молчания спросил горбун.

– Девятеро, – коротко ответила Эва. Эта стая могла легко вырезать весь клан, если бы добралась до людей. – Приходят по ночам, ближе к рассвету; мы укрываемся, но несколько человек уже потеряли. Они же и камень проломят, если время дать.

– Сами не справитесь? – уточнил собеседник.

– Пытались, – неохотно ответила Эва, – но невозможно. Другие кланы и связываться не желают.

Она это знала хорошо. Сама неделю убеждала анхарцев помочь – но тех одни упоминания о гибельных когтях пугали.

– А почему же Чистокровные обязательно помогут? – прозвучал голос.

Эва дернулась, закусила губу. Чистокровные были последней надеждой – но согласятся ли, в самом деле? Пусть и ненавидят мутантов, но ведь у них и свои дела для армии есть…

– Решать Сангвинию, – кратко ответила она. – Пусть даже он…

Она резко осеклась, не допустив наружу то, о чем размышляла все время в пути.

– Пусть даже он и сам мутант? – мягко поинтересовался горбун.

Эва сглотнула, жалея о том, что слишком уж много думала об этой стороне дела. А потом чуть не задохнулась –

потому что ее собеседник спрыгнул со скального уступа, приземлившись на берегу озера, и выпрямился во весь рост.

В следующую секунду в голове Эвы пронеслось сразу три мысли.

Никакой он не горбун.

Она только что впервые провалила свое поручение.

Никто и никогда не сможет назвать Сангвиния мутантом.

На следующий день, в самом центре долины Эва перебрала в уме все происшедшее и решила, что все-таки она ничего не провалила. Во всяком случае, их не изгнали и даже не осуждали, хотя на лице Сангвиния то и дело возникала усмешка.

Он был здесь, и был не один. Послушать послов собралось множество Чистокровных – воины, женщины, даже дети; впрочем, внимание привлекал в первую очередь сам Сангвиний.

Эва даже не представляла, что люди могут быть такого роста. И огромные белые крылья за спиной совершенно не выглядели мутацией: глядя на Сангвиния, на четкие черты лица, шелестящие белые перья, Эва невольно верила, что именно так и выглядели небожители из легенд Чистокровных.

– …и потому доблестные сыны Сархи всегда смогут помочь великим Чистокровным!

Эва вздохнула.

К сожалению, послы здесь были именно что во множественном числе.

Клеат, полноватый и надменный сархианский посол прибыл в долину чуть раньше кираманцев, но их допустили до Сангвиния одновременно. И сейчас он уже полчаса распространялся о бедах своего народа, мучимого набегами из пустыни, перемежая речь презрительными взглядами в сторону кираманцев, отчего их посланнице очень хотелось взяться за древнее оружие.

Пустынных мутантов Эва и сама ненавидела, но очень сомневалась, что они опаснее, чем твари, явившиеся в земли Кирамана. Но сочтут ли так Чистокровные? Сочтет ли так Сангвиний?

– Достаточно, – поднял руку Ангел, и Клеат послушно замолк. – Посланница Кирамана, прошу вас.

Эва пригладила характерные для ее клана пепельные волосы, поднялась с места, вежливо кивнула правителю и произнесла:

– К нам пришли гибельные когти – их девятеро. Мы просим о помощи и обещаем клятву верности союзу.

Воцарилась тишина; Эва мысленно похвалила себя, заметив, как озабоченно и с одобрением переглядываются воины Чистокровных. Прямота им явно понравилась.

– Вы не можете справиться с дикими животными, и желаете, чтобы народ Сархи подвергался угрозе мутантов? – вскинул подбородок Клеат.

– Гибельные когти опаснее любых пустынных бандитов, – сдержанно ответила Эва.

– При всем уважении к клану Кираман, – лицо Клеата говорило о чем угодно, только не об уважении, – вы действительно считаете, что вам пошлют огромную армию?