Летуны из Полетаево, или Венькины мечты о синем море
Шрифт:
– Мечта, а не жизнь! – самодовольно размышлял старик.
– Не жизнь, - кивала старуха, - а сплошная каторга.
– Ка-а-аторга?! – возмутился старик, - Я тебе каждый день золотую рыбку…
– А я каждый день у разбитого корыта…
– О чём мечта-а-ала…, - ехидно протянул старик.
– И то верно, - заметила бабушка Серафима, - Вот, исполнились все наши мечты и желания. А дальше… дальше-то что?
– А дальше всё! – потёр руки старик, - Финита ля комедия!
– Финики, говоришь? – переспросила бабка
– Сказочке, говорю, конец!
– Коне-е-е-е-ец?!!! – ахнули все хором.
Бам-м-м-м-м-м!!! – ударило сверху, из набежавших не пойми откуда туч.
Трам-та-ра-рам!!! – рассыпалась, развалилась пирамида из разбитых и расколотых старухиных корыт.
Хрясь!!! – Нюрин шлем пустой тыквой обернулся и раскололся напополам. Матрёнины цветы все превратились в колючий чертополох. Беляши на подносе хвосты отрастили, зашуршали, задвигались и серыми мышами в разные стороны разбежались. Синее море посерело, смялось, скукожилось и стало листом старого потрёпанного картона.
Уи-и-и-и-и-и-и!!! – налетел ураганный ветер.
Всё вокруг утонуло под водопадом ливня и погрузилось в кромешную, беспросветную тьму.
Глава 23. Излётная.
– Вовремя мы! – раздался над самым Венькиным ухом знакомый звонкий голосок, - Ещё чуть-чуть и всё! Не спасли бы!
– Сами виноваты, - пробасил откуда-то издалека другой голос, тоже как будто где-то слышанный, - Размякли! Успокоились! Из мечты истукана сделали!
– Да-а-а…, - вздохнул кто-то третий, - Мечту гвоздём к стене не приколотишь. За ней лететь надо. Стремиться. Всем сердцем парить.
Шлёп! – Веньке на лоб упало что-то мягкое, прохладное, влажное слегка.
Он пощупал лоб, провёл по нему рукой, открыл глаза…
– С возвращением! – приветствовала его ветродуйная бабушка Дуня.
Она рядом с Венькой на облаке сидела, по обыкновению свесив вниз ноги в полосатых чулках. И здесь же, на этом самом облаке, расположилась та самая девчонка, Прося. За ней – Серафима с бабкой Нюрой. Около бабка Матрёна улеглась на животе, рассматривала сверху незнакомую ей местность. Чуть поодаль, на соседней туче, занял позицию у наковальни Гераклид Аполлонович – грозовых дел мастер.
– Вот спасибо! – низко поклонилась спасителям бабушка Серафима, - То-то я чувствую, ноги свинцом наливаться стали. Руки отяжелели. От земли оторваться не могу…
– И я! – запищала бабка Нюра, - И я тоже! По дну в скафандре хожу, а в небо не подымаюсь. И, что самое главное, не хочется! Перестало тянуть в небо с некоторых пор…
– А я всегда говорила! – встряла с нравоучениями бабка Матрёна, - Если мечта несбыточная, человек летает. А как только сбудется, всё! Конец! Правильно тот старик сказал.
– Всё от человека зависит! – отвечал на это Гераклид Аполлонович, - Мечта, она разная бывает… у кого-то сбывается… у кого-то
– За мечтой лететь надо, - подтвердила Прося, - Всё время. Вот так!
Она раскинула в стороны руки, шлёпнулась с облака на воздух и Веньку за собой поманила. И Венька шлёпнулся. И с непривычки через себя два раза перекувырнулся – слишком уж отвык за это время от полётов. Но потом всё же выправился, выровнялся и полетел вместе с Просей – легко и свободно, как в сказке.
– У-у-у-у-у-у-ух!!! – звонко кричала Прося.
– Э-э-э-э-э-э-э-эх!!! – в упоении вопил Венька.
– До свиданья, Вениамин Иванович! – махали ему снизу, с облака Серафима, и бабка Нюра, и Матрёна.
– А вы? – обернулся к ним Венька, - Как же вы?
– А мы полетали и хватит. На следующий год опять. А теперь в Полетаево возвращаться надо. Там хозяйство… Добрыня с Самсоном скучают…
– И я буду скучать!
– Мы тебе письма писать станем и весточки присылать! С голубиной почтой! А теперь лети! Лети, Вениамин Иванович! Тебе пора!
И Венька полетел. Всё выше, выше, выше…
Вот уже и Прося окончательно отстала и к своим воротилась. И не видно стало никого на облаке. И все облака растворились далеко внизу. В небе зажглись звёзды. А Венька всё летел и летел. И ветер дул ему в спину, подгонял и свистел в ушах…
Эпилог.
– Что-то ветер разыгрался, - сказала мама, закрывая плотнее окно, - всю ночь дул, дул… так до утра и не успокоился. Все книжки перевернул, карандашницу опрокинул… Просыпайся, Вениамин Иванович! Лето началось!
– Мама?! – удивился Венька, потягиваясь и протирая глаза, - А я, знаешь…
– Знаю-знаю, - перебила его мама, - Вот билеты. Двадцать восьмой поезд. Девятый вагон.
– Верхняя полка? – уточнил на всякий случай Венька.
– Сейчас проверим…, - мама достала из кармана фартука розовые прямоугольники билетов, поднесла поближе к глазам, - У папы верхняя. У нас с тобой нижние.
– Мы что…, - изумился Венька, - Все вместе… в Полетаево…?
– Какое Полетаево? – пожала плечами мама, - Вроде, Морское называется… В общем, на море едем. Как ты хотел.
– На море! – подскочил Венька, сбрасывая с себя одеяло, - Ура! А как же… папе отпуск не дали… тебя ревматизм скрутил… у бабушки Маруси командировка…
– Что с тобой, Вениамин Иванович? – переполошилась мама и на всякий случай пощупала Веньке лоб, - Заболел? Плохо спал? Сны страшные снились?
– Я не спал, мама, - признался Венька, - Я… я летал.
– Это хорошо, - кивнула мама, - Во сне летаешь, значит растёшь.
Во сне! Скажет, тоже… Какой же это сон, когда он вот так, взаправду, над облаками. Сейчас он маме покажет… сейчас-сейчас…