Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры
Шрифт:
«Не то что у Фантома», – невольно подумал я, вспомнив серые каменные и кирпичные стены. Впрочем, возможно, что в остальных частях дома Альтомирано все более красиво. Мне, в конце концов, полноценной экскурсии никто не устраивал.
Нас втолкнули в маленький, человек на тридцать, кинозал. Простыня на стене, ряды неудобных стульев, и сзади у стены – велотренажер.
Не успели мы сесть, как двое втащили огромную «плазму» и поставили на попа, прикрепив сверху веб-камеру. Нет, у меня положительно приступы дежавю. Вот сейчас принесут бензиновый генератор…
Но вместо генератора притащили
– К стенам прижмитесь и не маячьте, – повелел своим дон. – Франциско – на педали.
Мрачный, как туча, Франциско – тот самый, кого мы привезли на крыше, – влез на велотренажер и быстро заработал ногами. Я смотрел на него с жалостью. Пожилой осунувшийся человек с лицом и взглядом такими потерянными, что сама собой закралась в голову мысль: погибшие были ему не чужими…
Тем временем ток дополз до телевизора. Экран посерел, затем снова почернел. Посередине появилась зеленая надпись: «Fantom Connect 3, 2, 1… 0». Пролетела дешевая анимация – будто стрелка часов, провернувшись, убрала затемнение.
И вот я во второй раз в жизни посмотрел в бледно-зеленые глаза Ядерного Фантома.
Наши стражи – не то солдаты, не то просто парни из местных – ощутимо занервничали, увидев зеленое безжизненное лицо, и заприседали с утроенной энергией. Картинка была такой реальной, что казалось, Фантом сию же секунду сойдет с экрана.
Джеронимо демонстративно отвернулся. Вероника потупила взгляд. И только я, гордый и независимый, бесстрашно смотрел в глаза врагу. Правда, никто не знал, что где-то в глубине моей бессмертной души пали бетонные стены и железные двери, и двойник, облизываясь, вырвался на свободу. Он обожрался отчаянием Джеронимо, волнением Вероники, страхом толеданцев и, напоследок лизнув сдерживаемую ярость дона Альтомирано, повернулся ко мне, как бы говоря: «Годится».
– Папа, – начала Вероника таким до непривычности робким голоском, что я затрепетал. – Я…
– Встать, – проскрежетал голос Фантома.
Вероника подняла взгляд и побледнела: ее отец смотрел на Джеронимо. А Джеронимо смотрел в сторону.
– Папа, – чуть тише сказала Вероника, – пожалуйста, выслушай…
– Вы там звук включили, отребье обдолбанное? – рявкнул Фантом. – Почему-то этот щенок не слышит приказа. Я повелел встать!
Вероника закрыла глаза, Джеронимо стиснул зубы, а я… Мой эмоциональный двойник дал отмашку.
– Послушай меня, страхожопина салатовая, – начал я, – неужели ты всерьез полагаешь, что на тебя у кого-то в здравом уме встанет? Разве что какой-нибудь повредившийся гринписовец с удаленными тремя четвертями мозга и под терминальной дозой «виагры» может явить интересующую тебя реакцию. Тогда как у твоего сына есть мозги, уж такие-то подробности заботливый папаша вроде тебя должен знать. Кстати, раз уж заговорили о генетике: ты уверен, что твои радиоактивные причиндалы вообще имеют хоть какое-то отношение к людям, здесь находящимся – кроме дона Толедано, разумеется, о ваших шалостях тут каждая собака знает? Не пойми превратно, просто я вижу фонящую зеленым уродливую и тупую мумию, которая утверждает, что является отцом одной из самых красивых девушек и одного из самых умных парней
– Убить его! – Вопль Фантома, к счастью, ограничился довольно-таки дохленькими динамиками телевизора, и от этого весь ужасающий эффект сошел на ноль. – Пристрелите гаденыша сейчас, чтобы я видел его мозги!
– И меня! – подскочил Джеронимо. – Меня тоже! Можно мы умрем, обнявшись с моим другом, без всякого неприличного подтекста?
– Другом? – Фантом заскрежетал фальшивым смехом. – Да кому ты нужен, щенок? Он использовал тебя, чтобы спастись из клетки, вот и все.
Я рассмеялся. Мы вместе с моим двойником рассмеялись – вполне себе искренне.
– Хорошая попытка, мистер Чернобыль, но троллинг в этом мире – моя прерогатива. Так вот, вернемся к твоей толстозадой мамаше. Однажды твой папа сказал ей: «Дорогая, твои ляжки такие жирные, что моя ядерная боеголовка не может дотянуться…»
– Я же велел его убить! – грубо перебил меня дон Альтомирано.
Толедано колебался. Он кусал губы, прятал взгляд, не знал, куда деть руки. В общем, всем своим видом так и кричал: «Я колеблюсь!» Собственно, все остальные тоже колебались, памятуя угрозу Вероники, и только неутомимый Франциско прилежно и бесперебойно продолжал крутить педали, обеспечивая трансляцию.
Я вдруг проникся сочувствием к дону Альтомирано. Никак-то ему не удавалось произвести должного эффекта. То пришлось взирать на меня с экрана планшета в задымленном помещении, то наркоман на велотренажере… Благо он хоть его не видит, а то совсем бы расстроился.
«Эй! – сурово сдвинул брови мой эмоциональный двойник. – Никакой жалости к еде! Тут тебе не «Сумерки», тут все серьезно!» И я подавил жалость.
– Толедано! – прорычал Фантом. – Или ты сейчас убиваешь этого грязноротого ублюдка, или я отдаю моим людям приказ уничтожить твой дом!
Дон Толедано нехотя потянул из кобуры пистолет…
– Нет! – Вероника, пинком повалив передний ряд стульев, встала передо мной, закрыв, насколько позволял ей рост и комплекция, и от папы, и от дона Толедано, который с облегчением остановил движение. – Ты что, совсем меня слушать не собираешься? Я тебе что, больше не нужна?
Фантома перекосило как ребенка, который уже почти схватил конфету, но тут жирная мамаша поймала его за руку и сказала: «Сначала – суп!»
– Что за глупости? – проворчал он. – Разумеется, ты мне нужна. Ради чего бы еще я…
– В таком случае ты будешь меня слушать и сделаешь так, как я скажу! – В порыве чувств Вероника топнула ногой, и выглядело это столь по-детски, что я невольно прослезился. – Никто здесь никого не убьет, ясно тебе? Николас останется здесь, и Толедано гарантирует ему безопасность. А Джеронимо вернется со мной, и безопасность ему гарантируешь ты. В противном случае я пройду облучение, но первым и единственным домом, который уничтожу, будет домом Альтомирано.
В воцарившейся тишине так буднично прозвучал капризный голос Джеронимо: