Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры
Шрифт:
Но главное, что нужно понять сейчас: мы едем в гости к обезумевшим наркоманам, не знающим усталости, и большой вопрос еще, как они решат поступить. В зависимости от того, насколько наркотики уничтожили их мозги, они могут или связаться с доном Альтомирано, или убить нас и закопать в снегу.
***
– Или изнасиловать, – пропыхтел с велотренажера Джеронимо. – А еще могут подарить связку воздушных шариков и банку майонеза. Наркоманы непредсказуемы,
– Мы возвращаемся на их бронетранспортере, – напомнил я. – И косвенно повинны в гибели троих солдат. Что-то мне подсказывает – сидеть нам опять за решеткой. Для меня это уже третья ходка, думаю баллотироваться в авторитеты.
Говоря, я приник к окулярам и увидел полузанесенное снегом куполообразное сооружение в окружении пристроечек поменьше.
– Лично мне без разницы, – выдохнул Джеронимо. – Домой я не вернусь, пусть лучше убивают.
От меня не укрылось, как вздрогнула при этих словах Вероника, как покосилась на брата.
– Тристан, как слышно? – кашлянула рация. – Паркуйся в пятый ангар, третий у нас для гостей готовят.
– Вас понял, Изольда. Что за гости? – ответил я.
– Альтомиранцы выдвинулись час назад, – пояснила рация. – Главный че-то потерял. Мы ему говорим, что у нас ниче нет, а он все равно посмотреть хочет, вдруг есть че-нить. А ты, вообще, кто, дружище? Голоса не узнаю.
Я взглянул на Веронику, на Джеронимо. Последний пожал плечами.
– Мы – трое заблудившихся путников, – вздохнул я. – Нашли случайно бронетранспортер и решили перегнать его вам за вознаграждение. Прокатит?
– Нет, – подумав, заключила рация. – А вас сколько?
– Трое, – повторил я.
– А наши пацаны где?
– Один на крыше, если не свалился, а остальные… Мы скорбим по ним.
Рация помолчала, видимо, скорбя.
– Они пали, как герои?
Тут я призадумался. Скорее всего, пацаны пытались справить малую нужду, когда в кустах взорвался рояль. Но ведь все могло быть иначе. Мало ли, вдруг они там сражались с неведомым врагом?
– Полагаю, что так, – сухо отозвался я. – Парни дорого продали свои жизни.
Из рации донеслось что-то, подозрительно напоминающее всхлип.
– Так грустно, когда умирают молодые, – пролепетал невидимый наркоман. – Заезжайте, ребята. Помянем…
– Какой «помянем», ты опять удолбался на рабочем месте? – вмешался другой, грубый голос. – Эй, вы, там! Это вас Фантом ищет?
– Нас, – не стал отрицать очевидного я.
– Прекрасно! Он как раз намекнул, что двое могли пропасть без вести. То-то я разгуляюсь!
Связь оборвалась. На панели грустно горела желтая лампочка, сообщающая о низком уровне топлива. А ворота ангара, заботливо раскрытые, с цифрой «5» над ними – все ближе.
– Джеронимо, – позвал я.
– Я сказал – мне плевать.
– То есть, плана у нас нет?
– Я планирую перед смертью ругаться матом и прославлять солнце.
– Тогда
Но тут мой эмоциональный двойник, проколупав дырочку в бетонной стене, прошептал: «О, нет! Не молчи! Давай напоследок попируем!»
Глава 15
«Нет ничего нового под солнцем», – сказал кто-то из библейских. Знал бы дядька, что и без солнца тоже ничего нового не будет – удавился бы с тоски.
Да, мы опять стояли посреди огромного помещения рядом с бронетранспортером. Опять в нас тыкали стволами и ненавидели. Опять из-за нас погибли люди. Только в этот раз со мной никто не разговаривал – отдувалась Вероника. Получалось у нее, надо сказать, весьма и весьма:
– Если хоть один из нас пострадает, вашему шалашу конец! – говорила, глядя в стеклянные глаза худощавого высокого, как и все местные, мексиканца – дона Толедано. – Отец меня ищет, чтобы провести облучение. Потом я займу его место и начну раздавать долги. Для начала будет ничего. Никакой наркоты, ни за какие деньги.
Дон Толедано содрогнулся, но лицо осталось бесстрастным. А я вдруг утратил ощущение торжественности происходящего, потому что все вооруженные люди, окружившие нас, умаявшись стоять неподвижно, начали сперва пританцовывать, а потом и вовсе приседать.
– А, когда я всласть поглумлюсь над вашей ломкой, – продолжала Вероника, – приду сюда сама и уничтожу все. Даже воспоминания о доме Толедано не останется.
– Узнаю мою сестричку, – шепнул мне Джеронимо. – Вот есть в ней этот стальной стержень!
– А ты-то чего взбодрился? – спросил я. – Все ведь плохо, мы умрем.
– Безусловно умрем, – согласился Джеронимо. – Но – бодрыми.
– Старшой? – подал голос один из окружения. – Ты это… Скажи, когда стрелять, а то у меня уже палец дрожит от предвкушения.
– Опустить оружие, – велел дон Толедано.
– Ну старшой, ну чего ты, – заныл тот, с пальцем. – Гонки ж скоро, давай вальнем и – готовиться!
– Молчать, – велел дон Толедано. – В зал их. Обеспечить трансляцию.
Толедано пошел к дверям. Вероника подалась за ним.
– Ты не понял? – крикнула она. – Мне плевать, что он решит, ты мои условия слышал!
Но тут ее, как, впрочем, и нас с Джеронимо, грубо схватили и повели за ушедшим доном. Вероника дернулась было, но, видно, поняла, что вступать в драку с таким количеством людей бессмысленно, и поникла. Здесь ее обыскали с пониманием, даже пистолет утаить не получилось.
Дверь из ангара вела во вполне себе комфортабельную жилую зону, напоминающую не то пансионат, не то санаторий. Приличные коридоры со стенами, покрытыми бежевой краской, искусственные пальмы, кресла и диванчики в рекреациях… Были даже окна. Вернее, рамы на стенах, в которых посредственно имитировали реальность грубые буколические пейзажи с коровами и овечками.