Летящий с ангелом

Петров Александр

Зашел разговор об эмигрантах. Гид Лена призналась, что ехать сюда не очень-то хотела, но муж настоял из-за детей и больной матери, которую здесь бесплатно и квалифиц­и­рованно лечат. Поначалу возникли трудности с языком. Они совсем не знали древнего иврита (при написании в этом языке даже отсутствуют гласные), но упорно изучали его, причем она успешнее, чем муж. Доходило до того, что он боялся подходить к телефону и вытаскивал ее из ванны, чтобы она поговорила с его родичами. На отчетный период они имели хорошо оплачиваемую работу, дети имели учебу в хороших школах, свекровь имела успешное лечение. Говорить она это пыталась бодро, но смертельная усталость навсегда легла на ее лицо глубокими морщинами.

Вадим спросил, как тут реагировали на убийство премьера

Израиля. Она сказала, что это было трагедией и позором. Ей звонили из Москвы и спрашивали только одно: неужели убийца еврей? Проезжали в автобусе по тихой улочке, густо застроенной одно- и двухэтаж­ными коттеджами, обнесенными бетонными заборами. Вокруг каждого имелась территория, усаженная цветами и травой, но очень небольшая, может быть сотки по две, а то и меньше. На крышах сверкали темные панели солнечных батарей. Лена пояснила, что мы въехали в самый богатый район Тель-Авива. Жить здесь могут себе позволить только очень состоятельные люди: здесь самая дорогая земля на Земле. Как хорошо, что я не отношусь к таковым и жить в этих безликих бетонных коробках, похожих на объекты гражданской обороны, при 40-градусной жаре мне не грозит...

Поздравила нас Лена с революционным праздником 7 Ноября и почему-то огорчилась, что мы его перестали отмечать. Опять пробежали стадом мимо христианского храма апостола Петра, зато на бирже бриллиантов парились часа два. От нечего делать, присмотрел сыну моего друга золотой крестик и купил его, решив освятить в Галилее. Вспомнил, что согласно решению какого-то из соборов, любой крест, к которому относятся с благоговением, имеет крестную защитную силу. Кто-то долго покупал «дешевые тут» бриллианты, а кто, как я, пил кофе в биржевом кафе, благо это здесь бесплатно. Там как-то сама собой завязалась беседа на вечные темы. Мои нестареющие романтики Лариса с Вадимом, и две пары среднего возраста возмутились: ну, почему у людей жизнь такая сложная, что это за «эксперимент такой» с нами производят? И кто? Лариса пояснила публике, что я, как ей кажется, знаток вопроса, в чем они убедились, слушая мою пламенную речь в Иерусалиме. «Давайте послушаем Андрея»,— сказала она, иронично поглядывая на меня, как, мол, ты выкрутишься. Но я не испугался и своими словами изложил мистику сакрального бытийного вопроса.

Так, в оживленной беседе о Боге, человеке и вечности мы провели всю обратную дорогу до Нетании. Мне подумалось: нет все-таки людей, которых эти темы не волнуют. Надо только об этом с ними говорить. Я отвечал на десятки вопросов, и, кажется, во многом убедил этих людей. Они с сожалением прерывали беседу и выходили из автобуса, развозив­шего нас по отелям.

Вечером мы опять встретились с Сашей и еще одним эмигрантом - из Тбилиси, Геной, школьным другом моего соседа по дому. Печальный Гена жил там уже три года, сильно тосковал и собирался вернуться в Россию. Только сначала нужно заработать денег на покупку дома где-нибудь на Ставрополье, тысяч десять долларов. Вот он и вкалывает по 12-14 часов, развозит овощи «богачам, от которых не дождешься и медной монетки на чай». На встречу я прихватил две бутылки «Кристалловской» водки и подарил каждому. Эти двое смотрели друг на друга исподлобья. Гену мы посадили в такси и отправили домой в пригород Тель-Авива, а сами решили прогуляться по вечернему городу.

На площади у фонтана десяток девушек весьма нестрогого вида сидели на лавочках и мраморных плитах, и томно разглядывали прохожих. Саша пояснил: это проститутки. «Лариска, дай прикурить», 3/4 протянула одна с украинским распевом.

Заглянули в русский ресторанчик. За стойкой скучала бело-розовая блондинка. Удивительно, как это можно остаться такой беленькой после жаркого солнечного лета?.. Она горько улыбнулась: мы летом носимся от кондиционера до кондиционера. Саша говорил с ней, как со старой знакомой. Но вот появились трое богато одетых парней. Мигом забыв о нас, она вспыхнула улыбкой Мата Хари, бросилась к ним. «Ничего мне здесь не обломится», 3/4 грустно вздохнул мой попутчик. «Радуйся, 3/4 успокоил я. 3/4 Если к другому уходит девица, точно известно, кому повезло».

Подошла

бабушка в обносках и, загадочно улыбаясь, поинтересовалась, не хотят ли молодые люди развлечься. «Это с тобой, что ли, бабуля?» 3/4 «А что, не нравлюсь?» 3/4 спросила та, кокетливо приглаживая седенькие волосы. Спрова­див ее, Саша саркастически пояснил: эта пожилая мадам 3/4 родоначальница местной проститу­ции, зна­ме­­ни­тость, так сказать.

К нам за стол без спросу подсел парень лет двадцати, по виду столичный фарцовщик с Беговой. Они с Сашей заговорили о друзьях. Когда Саша меня представил, тот не среагировал. В паузах его голова клонилась к столу, а глаза навыкате устало закрывались. При этом речь его осталась трезвой, но замедленной. «Это героин», 3/4 шепнул мне Саша и предложил усталому товарищу проводить его до дома. Тот покладисто согласился. Мы про­сти­лись, я вернулся в номер отеля.

Наступило утро последнего дня. После завтрака в ожидании автобуса я сидел перед отелем, подставив яркому ноябрьскому солнцу лицо. Вокруг меня на всех горизонтальных плоскостях, освещенных солнцем, распластались тощие кошки, похожие на больших крыс. Пахло срезанной травой, олеандрами и кофе. По синему небу носились птицы и весело пересвистывались. На душе появилось предчувствие чего-то светлого. Я отправлялся на экскурсию в Галилею 3/4 северную провинцию Израиля, родину Христа.

Весь день нам сопутствовала прекрасная погода. Сегодняшний гид Анна приехала из Питера. Она с детства была «влюблена в Галилею» и увлеченно рассказывала нам об этом священном месте. Проезжали портовый город Хайфа по берегу моря.

Слева от шоссе плескалась голубая морская волна. Справа стеной высились каменистые горы, изрытые черными дырами. Спросили, что это за перфорация? Анна невозмутимо ответила: это пещеры древних отшельников. Тысячи-тысяч пещер, но ни одного кустика вокруг, ни одного ручейка с пресной водой. Это ж какую силу веры надо иметь, чтобы уйти сюда из зажиточных родительских домов? Ведь именно дети знатных родителей в основном пополняли сонмы пустынников. А мы ехали на автобусе с кондиционером и мягкими пилотными сиденьями, и ворчали: укачивает…

Потом свернули в горы, и вокруг появились поистине библейские картины: коровки, овечки, пастухи в светлых хитонах, селения, утопавшие в цветах и зелени цитрусовых деревьев.

И вот мы въехали в Назарет, где прошло детство Иисуса. Этот гористый городок походил на Алупку или Гурзуф. Только вместо тамошних грузин и татар, здесь овощами и фруктами торговали такие же смуглые и шумные арабы. В Назарете мы посетили две церкви 3/4 сначала католическую и после православную, — воздвигнутые в честь Благовещения. Католический — громадный трехэтажный бетонный собор, православный 3/4 небольшой уютный каменный храм, почти весь ушедший от древности под землю — «культурный слой». Внутри храмов протекал ручей, у которого юная дева Мария услышала от архангела Гавриила весть о рождестве будущего Спасителя человечества: «Богородица, Дево, радуйся!..» Мы с радостью набираем в ладони и в бутылки воду из святого источника. И парень с серьгой в ухе, который только что рассказывал пухленькой смешливой подруге о тачках, баксах, кабаках, вдруг преобразился и с мягкой улыбкой предлагал всем умыться святой водой: «Попробуйте, правда, поможет 3/4 она ведь святая!» К католическому храму от автобуса на инвалидных колясках везли калек. Слышалась немецкая и английская речь. «Придите ко Мне все труждающие и обременен­ные!..» И приходят. И приезжают со всех стран. В лицах людей светилась радость и надежда на исцеление. Истинно, святые места!

По пути от церкви к автобусу нас с Ларисой и Вадимом нагнала пара девушек, сопровож­давших старушку, которые ехали с нами от аэропорта. Девочки выглядели утомленными, обгоревшими, носы облупились. Рассказали, что устроили себе каторжный режим, зато посетили все самое интересное. А на Красном Море в Эйлате даже купались и загорали. Там понравилось больше всего. Лариса спросила, как себя чувствует бабушка. На удивление хорошо, сказали, только сегодня отказалась ехать в Галилею и решила пообщаться с род­ствен­никами из Тель-Авива.