Левая рука Белого Тумана

Humangoose

Нужно поспать. По крайней мере попытаться. Подумает завтра на холодную голову.

…

…

— АААААААА!!!

Глава 13. Расколотые земли

«Страх. Что люди знают об этом чувстве? Боязнь неизвестного? Боязнь опасности? Это ли те страхи, что оставляют тебя с чувством истинного ужаса? Вряд ли. Но вот страх уже потерянных возможностей…» ©Вендиго

.

Холодный липкий пот стекал по лбу, хоть он и не мог потеть. Руки неугомонно тряслись, ища хоть что-нибудь, за что можно удержаться. Глаза метались словно у жаждущего на банкете, а в ушах

стоял колокольный звон, молотом отливавший боль. Не настоящее, но сердце билось в потугах.

Стены эфирного хранилища плыли, извивались, опасно истончались. Еще чуть-чуть и оно бы прорвало, оставив старого вяза ни с чем. Без спасения, без оружия, без памяти.

Быстрее, нужно спешить.

…

Сити-17

Старенькая квартирка в одном из дальних районов тихо обрастала пылью. Ничто не тревожило её покой, за исключением резко раздувшегося белого зернышка размером с просо. За полсекунды из него выросла молочно-белая скульптура, в последующие полсекунды приобретшая знакомые цвета.

Не теряя ни секунды, Фокусник Могильщиком телепортировался прямо в ангар с Ласточкой, расположенный несколькими километрами южнее. Свежий топливный стержень быстро встал на замену полуотработанному. О радиационном загрязнении он позаботится позже.

Реактор загудел, двигатели заревели, маскировочное поле прошлось волной по корпусу. Ангар раскрылся, выпустив из объятий маневренную, как настоящая ласточка, машину. На фоне абсолютно черного неба, на котором сияло четыре больших, размером с Луну, разноцветных мира с вращающимися вокруг них небольшими светилами, и одна гигантская, скорее напоминавшая огромного фиолетового бога, центральная сфера в треть всего небосвода, юркий миролет оставлял продолжительный зеленоватый шрам. Ему нужно было к той сфере, что ходила грязной бирюзой.

Нет времени больше недели облетать по крохотным мирам ради безопасного пути во Фракт. Ему нужно оказаться там быстро, желательно в течении ближайших десяти-двенадцати часов, для чего придется буквально прорваться с боем сквозь КПП ВОСТОРГа, установленном на входе в тяж к негостеприимному большому миру.

Как жаль, что Толстяка с ремонта он так и не забрал. Данный инструмент войны здорово бы облегчил жизнь. Впрочем, неотработанный стержень ТМ-топлива как средство сдерживания тоже подойдет…

Выжимая максимум из двигателей и игнорируя любые предупреждения о превышении скорости в воздушном пространстве, Фокусник добрался до настоящей крепости, установленной на широченном, почти в десяток километров шириной, тяже. На гладкой поверхности мирового барьера раскинулись россыпи отдельных модулей, объединявшихся в полноценную сеть защиты. Сам вход в тяж был закрыт плазменной сетью, сияние коей лучилось горячей смертью.

«Дальнейшее приближение к Охраняемой зоне будет расценено как нападение на государство!» — проголосил по радиосвязи басистый командир или капитан базы. Кто бы он ни был, но слушать его Фокусник не собирался.

На маскировочное поле он и не надеялся – оно нужно чтобы без проблем добраться до критической точки, а не скрытно просочиться сквозь государственный объект. Но у таких объектов, как и в целом военных, была одна крайне значимая слабость – медлительность. Системы защиты, окромя всегда работавшей плазменной сети, едва-едва разогревались. Ласточка попросту слишком быстра. Когда они будут готовы к стрельбе, его уже и след простынет, нужно лишь пробраться

сквозь режущий целые линкоры барьер.

Но, как говорится, у каждого фокусника есть свой особый фокус. Гвоздем программы на сей раз станет «Проводник в иное». Каждая карта по-разному усиливалась от действия Повара. Некоторые наращивали грубую мощь, другие пробивали разницу в рангах, а последние приобретали особые свойства или возможности. Могильщик был в числе третьих, хоть и в силе также рос.

Одновременная активация столь энергозатратной самой по себе карты вместе с Поваром, фактически удвоившим потребление, лишила Фокусника практически половины резервов эфира. Но возможность открыть, хоть и сильно урезанный в дальности, но почти с десяток метров шириной, портал не только под ногами использующего, а в произвольной точке пространства, стоила того. Со стороны сей трюк выглядел так, будто летящий на полной скорости навстречу плазменной преграде истребитель внезапно появился за горячей сетью, ведь во тьме ночи сложно рассмотреть практически полностью черный круг.

За такие выкрутасы наверняка придется отвечать перед многими, но не это его сейчас интересовало. Первый рисковый этап пройден, осталось лишь добраться до Фракта и молиться богине удачи не врезаться в одну из скал, летя сквозь серый стеклянный шторм с нулевой видимостью.

В практически-вакууме связывающего миры тяжа истребитель наконец-то мог набрать настоящую скорость. Летя практически на двадцати махах, потребовалось всего лишь около восьми часов на преодоление огромного по своим масштабам тяжа меж двумя большими мирами. Невообразимая даже по меркам наисовременнейших аппаратов скорость достигалась за счет абсолютно наплевательского отношения к пассажирам внутри. Ни одно живое существо, обладавшее физическим телом, даже вяз четырех-пяти искр, не смогло бы выдержать невообразимые перегрузки в процессе разгона и остановки. Чистой энергии же было плевать – Фокусник разве что распластался по сидению и слегка стек на заднее.

Самое сложное начнется после влета в сам Фракт. Стеклянные шторма превращали корпус фрегата в решето за несколько минут. От сверхзвуковых кварцевых потоков было лишь одно спасение – мощные щиты. За многие километры он мог слышать завывания ветра, царившие в мире, не за красивые глаза прозванном Расколотым.

Стоило пролететь сквозь тягучий внутренний барьер тяжа, как все вокруг заполонили грязно-серые потоки. Изначально слегка голубоватый щит мерцал словно новогодняя елка, полностью покрывшись белесоватой синевой с гексагональным паттерном. С каждой секундой модуль тянул на себя все больше энергии, выжимая из реактора последние соки. Сканер сбоил из-за обилия помех, еле-еле улавливая огромные скалы, парящие на потоках ураганного ветра.

В центре сего мира, фактически в оке шторма, вращался главный обломок почти в двадцать тысяч километров диаметром. Туда ему и нужно. Вот только в шторме вращались не только безжизненные скалы, но и фрагменты множества кораблей в качестве напоминания того, что упертые смельчаки долго не живут, а проведение полноценного вторжения с десятком линкоров – затея не из умных.

Истребитель трясся, сопротивляясь непроходящей турбулентности. Фокусник был вынужден совершать столь сложные маневры в попытках уклонения от камней и хлама, что любой «мясной» внутри кабины давно бы вывернулся наизнанку. Не зря сей шторм, помимо самых известных «Серой бури» и «Кладбища кораблей», называют еще и «Блендером». И третье наименование точно уж самое жуткое среди множества.