Левая рука Белого Тумана
Шрифт:
Руль оказался быстро перехвачен, а педаль вдавлена до упора. Грузовик резко затормозил, оставив позади еще больший след из пыли. Оставшийся джип, несмотря на явный перехват управления недругом, не сбавил скорости, а, наоборот, прибавил, лишившись оков сопровождения. Гнаться за последним искрящим не было смысла, а вот вернуться и добить быка нужно, чем Фокусник и занялся, сняв требовательную к энергии маскировку. Со всем этим расходом у него и так оставалось меньше половины – особенно больно по резерву ударил усиленный Поваром Могильщик. В сей ситуации можно было поступить эффективнее, но он предпочел скорость.
Двухискровый вяз вернулся на свой
Хорошо, что у Повара два заряда. Объединив того с Мясником, призвал огромный, десятиметровый в длину и в 2/3 метра в ширину такой же красный клинок, оставлявший видимые борозды на окружающих скалах подземного тоннеля. Начавшийся в нескольких метрах от быка размах наискось перерубил двухметровое тело от плеча до живота, как и слой камня дальше ходу клинка. Кровь из опавшей туши изливалась прямо в пятиметровую борозду, из коей изливался тонкий белый туман, ранее бывший алым мечом.
Несмотря на несовместимые с жизнью повреждения, тело пыталось срастаться, чего он допустить не мог. Лишь с отсечением головы и пробитым глазом бык потерял последние признаки жизни.
Тут же на месте перезарядил карты, на пятерку секунд исчезнув. Спустя несколько минут энергия полностью восстановится, и он вернется в полную боевую готовность.
Фокусник вернулся, в процессе проверив место аварии. Чудом выжившие перестали таковыми быть, так как лишние свидетели ему не нужны были. И так целая машина уехала – наверняка сидевшие в ней разболтают. Хорошо, что те парни не видели его воочию.
Замок в дверях поддался четверке кровей, сформировавшей десятисантиметровый клинок совсем как у Мясника. Каждая из номерных карт обладала схожим эффектом, но разным по мощи: от двойки до девятки соответственно. Кроме того, в отличии от Мясника, номерные крови были одноразовыми, как и остальные младшие карты, и действовали до тех пор, пока не прекратится подача энергии.
Фокусник ощутил волнение, несвойственное таким, как он. В душе язвой зрела нерешительность. Что, если все было зря? Если в грузовике пусто? Или вяз этот подставное лицо? Или просто неспособен помочь ему? Столько вопросов, ответ на которые можно узнать, лишь открыв тяжкие двери.
Глубоко вдохнув, он сделал это.
Прикованной толстыми цепями к металлическому стулу сидела молодая девушка – не старше лет семнадцати на вид. Черные волосы, завязанные в хвост, засалились, а лицо было грязным от пота. В уголках больших серых глаз, словно глядевших в душу, собрались капельки слез. Пред её взором Фокусник ощущал себя голым. Черный шарф развязался, а на того же цвета жилете и сером свитере под ним виднелись грязные пятна, будто девушку тащили по земле. Серые джинсы оказались разорваны в коленях, успевших покрыться темной кровавой коркой. Во рту же находился насквозь пропитанный слюной тканевый кляп. Легкий голубоватый пар Квирина исходил сквозь прорехи в одежде и стелился по полу даже в покое,
А прямо за ней стоял оборванец, приставивший к заплаканному лицу пистолет. От того исходило угрожающее количество Скавари – для малого ключника. Наверняка дохляка даже обычный человек смог бы уложить.
— Отойди, мужик, и никто не пострадает!
Белый лучик влетел в не успевшего отреагировать домашнего угрожателя. Глаза, хоть и не двигались, застыли в панике. Тело обмякло, завалившись на стену. Больше ни к кому приставлять пистолет не будет.
Узник вызывал кратковременный паралич у искрящих и более длительный у великих и больших ключников. Последние могли даже успеть отправиться в мир иной от нехватки кислорода. Но вот судьба малых ключников была легче – они почти мгновенно умирали от остановки сердца.
Первым делом он снял кляп с жертвы и поздоровался:
— Привет.
— Отойди от меня!!
Ух… Что-то в её крике было такое… духовное. Фокусник не умел чувствовать собственную душу, но даже так ощутил легкий укол в груди. Несмотря на то, что девушка была всего лишь великим ключником, её сила идеально подходила под одну из его немногочисленных слабостей. Освальд совсем не удивился бы, будь она способна убить его прямо сейчас.
Не любил он квирингов и других эфириалов. Первых в особенности, потому как почти не мог защититься от наносящих урон душе способностей.
— Я не причиню тебе вреда, поверь мне.
— Отойди!!!
— Как тебя зовут? Я Викран, и пришел тебя спасти. Каюсь, не без личных мотивов.
Пустой треп Фокусник подкрепил словами, разрезав витки цепей скальпелем двойки крови.
Первым делом девушка вырвалась и схватила пистолет с пола, выброшенный предыдущим его владельцем.
— Не подходи! — очередной укол неконтролируемой силой. Больно, но не опасно.
— Хорошо, не подхожу.
— Кто ты такой?! — от слез не осталось и следа. Ныне на миловидном личике виднелась лишь агрессия и нервозность.
Быстро адаптировалась. Жила в тяжелых условиях – иного от Центра ожидать было глупо.
— Викран, вяз.
— Чего тебе от меня нужно?
Целится точно в глаз, рука не дрожит, палец на курке. С ней подобное не впервые.
— Помощь.
— Какая еще помощь?
— Так просто не объяснишь… Я слышал, что ты способна воскрешать умерших.
— Это была случайность! Хватит с меня сил!!!
Слишком сильно отреагировала. Точно аутопробуждение. Наверняка на неё сильно давили.
— Я просто надеюсь, что помогу тебе, а ты поможешь мне в ответ. Вывезу тебя с этого булыжника в нормальный мир. Ты позволишь хотя бы поговорить с определенными умершими людьми. И все. Можем затем навеки расстаться, если хочешь.
Он не мог использовать Пастуха. Проблема сей карты состояла в том, что люди всегда подозревали неладное при её влиянии, а по окончанию эффекта становились еще пристальнее, чем до. Также постепенно развивалась устойчивость к Пастуху, а у вязов она была изначально – искрящие сами по себе почти невосприимчивы к «мозгопромывным» аспектам карты. Все эти факторы приводили к тому, что при воздействии человек становился параноиком, особенно по отношению к самому Фокуснику. Этого он никак не хотел, так как желал заручиться её помощью, а Пастух контролировать пользование силой не мог.