Левая рука тьмы (сборник)
Шрифт:
Повелитель задал этот вопрос с неожиданной лукавой сердечностью, глядя прямо в лицо Фалька.
Фальк очень устал, ум его был в смятении. Он честно ответил:
— Попасть домой!
— Попасть домой… — задумчиво повторил Повелитель Канзаса.
Это был старый, черный, как сажа, мужчина семи футов роста с лицом, как лезвие меча.
— Попасть домой…
Повелитель немного отошел, чтобы окинуть взглядом длинный стол, у которого сидел Фальк. Столешня — Фальк теперь видел это — была утоплена на несколько дюймов и окружена рамкой. Она заключала в себе сетку из золотых и серебряных проволочек, на которых были нанизаны шарики с таким диаметром отверстия, что
Фальк узнал это сооружение. Это была Моделирующая система, похожая на такие же системы, принадлежавшие Зоуву, Баки и другим обитателям родного Дома. Своим происхождением эта система была обязана великой культуре планеты Даменант. Это был и оракул, и компьютер, и орудие мистических ритуалов, и игрушка. За свою короткую вторую жизнь Фальк не успел узнать как следует работу Моделирующей системы. Баки как-то заметила, что ей понадобилось лет сорок-пятьдесят, чтобы научиться обращаться с ней, а ее Моделирующая система, доставшаяся ей по наследству, была всего лишь квадратом со стороной в четверть метра и имела не больше тридцати шариков.
Хрустальная призма ударилась в металлическую сферу с чистым высоким звуком. Бирюза устремилась налево, а связанные между собой полированные костяшки с гранатом скользнули влево и вниз, в то время как огненный опал вспыхнул на миг в самом центре системы. Черные, худые, сильные пальцы замелькали над проволочками, играя с самоцветами жизни и смерти.
— Значит, — сказал Повелитель, — ты хочешь домой. Но взгляни сам. Ты умеешь читать узоры? Слоновая кость, бриллиант и хрусталь, — все это относится к огню. И среди них, то пропадая между ними, то вырываясь наружу, мечется опал. Дальше чем Королевский Дом, дальше, чем холмы и ущелья Коперника… Камень этот летит среди звезд. Ты разорвешь путы времени. Только взгляни. Впереди тебя простор.
В глазах у Фалька рябило от скользивших и мерцавших ярких шариков. Он отодвинулся от края стола и прошептал:
— Я в этом ничего не понимаю…
— Это игра, участником которой ты являешься, Опал, разбираешься ли ты в ней или нет. Сегодня вечером мои псы лаяли на нищего бродягу, а он оказался повелителем звезд. Опал, когда я однажды приду попросить воды из твоих колодцев и кров в твоих стенах, ты уж, пожалуйста, не откажи мне. Ночь тогда будет более холодной, чем сегодня. Это может случиться только через много-много лет. Ты пришел в наш мир откуда-то издалека. Я даже смею думать, из какого-то другого мира. Я стар, но ты намного старше меня. Ты должен был умереть еще сто лет назад. Я прошу тебя помнить о том, что когда-то очень давно там, на Земле, ты однажды встретил в пустыне старого Короля. Я не могу чинить тебе препятствий, незнакомец. Иди своей дорогой. Если тебе что-нибудь нужно, то здесь есть люди, которые послужат тебе.
Фальк пересек длинную комнату и остановился у занавешенного главного входа. Снаружи в вестибюле его ждал мальчик. Когда Фальк отодвинул полог, мальчик негромким голосом позвал своих товарищей, таких же детей, как он, и они, не выказывая ни удивления, ни подобострастия, почтительно ожидая, когда Фальк заговорит первым, отвели его в отведенную ему комнату, приготовили для него ванну, сменили одежду, накормили ужином и уложили в чистую постель.
Он
Их было не больше двух сотен — погонщики скота, садовники, ремесленники, рабочие. Их жены и дети. Это было очень маленькое Королевство. Но тем не менее у Фалька уже через несколько дней не осталось сомнений в том, что Владыка Канзаса оставался бы Владыкой, живи он даже один. Это был вопрос его внутренних качеств.
Эта удивительная неповторимость владений Повелителя настолько очаровала и поглотила Фалька, что он за все эти дни ни разу не вспомнил о том мире, который находился за пределами Дома-Дворца, через который ему пришлось так долго идти, прежде чем он попал в это очаровательное место. Но позже, уже перед уходом, он начал размышлять о взаимоотношениях Владыки Канзаса с остальным миром. Свои мысли он попытался сформулировать вслух в беседе с Эстрел:
— Мне казалось, что Синги не допускают возникновения феодальной власти среди людей. Почему же тогда они позволили Владыке или Королю, безразлично, как он себя называет, сохранить свои владения?
— А почему бы и нет? — возразила та. — Владение Канзас довольно обширное, но пустынное и безлюдное. Зачем повелителям Эс Тоха вмешиваться в дела такого захолустного псевдокоролевства? Я думаю, что этот честолюбивый Повелитель, хвастливо лепечущий о своей силе, просто глупый ребенок в их глазах.
— Тебе он тоже кажется таким?
— Ты видел, как вчера здесь пролетал корабль?
— Да, видел.
Летательный аппарат, чье жужжание было так хорошо знакомо Фальку, летел высоко над домом и был виден всего несколько секунд. Все люди из поместья выбежали из своих садов и стали бить в сковородки, дети закричали, собаки завыли, сам Владыка выбежал на верхний балкон и устроил оглушительный торжественный салют, паля в небо из старинного дробовика до тех пор, пока корабль не исчез в туманной дымке на западе.
— Они такие же глупые, как баснасски, а их старик Повелитель давно выжил из ума, — заключила она с усмешкой.
Хотя Владыка Канзаса не пожелал лицезреть Эстрел, его люди были добры к ней. Ее язвительность удивила Фалька.
— Баснасски совершенно забыли, как когда-то жили люди, — возразил он. — А эти люди, может быть, слишком хорошо это помнят.
И добавил со смехом:
— А корабль действительно был и улетел, не причинив никому вреда.
Он взглянул на нее. Она, очевидно, не понимала поэтического сумасбродства этих людей, которые обычный летательный аппарат ставили на один уровень с солнечным затмением.
Фальк не удивился такому поведению Эстрел, ведь с того времени, как она заболела и потеряла свой нефритовый талисман, ее не покидала печаль и тревога.
Временное пребывание здесь, которое доставляло столько удовольствия Фальку, для нее было мучением. Пора было уходить отсюда.
— Я пойду поговорю с Владыкой, — нежно сказал он ей.
Оставив ее в тени ив, усыпанных темно-зелеными почками, он пошел через сад к главному зданию. За ним семенили пять длинноногих черных псов — почетный эскорт, которого ему так будет недоставать.