Лейла. Навстречу переменам
Шрифт:
– А еще раз можешь?
– Могу.
Повесив колокол на его законное место, я снова начала насвистывать мелодию. В глазах еще довольно молодого кока появились озорные искорки, и я решила разнообразить выступление и запела, стараясь перевести на эльмирантийский незамысловатые слова, перевод на русский язык которых мы когда-то всей группой заучивали, чтобы поздравить куратора курса с днем рождения. Все-таки иногда ей нужно было очень много терпения, чтобы совладать с целой оравой девчонок, ряды которых разбавляли лишь три парня. Я поймала кураж и начала приплясывать, помогая себе руками и приставляя шаг:
Сложил я песню для тебя,
Пропой
Расслабься, будь весел.
Печаль плохой рецепт от бед,
Не смей грустить себе во вред,
Расслабься, будь весел…
По глазам и улыбке мужчины было видно, что я нашла благодарного слушателя, ведь в море с развлечениями туго, а тут я со своим «Расслабься! Будь весел!».
– Еще! – раздавшийся за спиной крик заставил вздрогнуть от неожиданности.
Обернувшись, я увидела, что на палубе собрались практически все матросы. Чуть в стороне стояли отец, сдерживавший улыбку, профессор и Ромич, которые улыбки сдерживать и не думали. Поначалу я оробела. Но маска мальчишки, которая сейчас была на мне, давала иллюзию безопасности – если и будут смеяться, то над тем мальчиком, которого видят, а не надо мной. Поэтому я разошлась и выдала целый танец с притопываниями и прихлопываниями – как смогла.
В этот вечер на корабле не осталось ни одного человека, который бы не выучил незамысловатую песню и танец. А Леем с тех пор меня не называл уже никто, прозвище «маленький бард» или просто «бард» приклеилось до конца плавания намертво.
А на следующее утро мы увидели на горизонте корабль.
До Тализии оставалось дня три пути, и подобную встречу вряд ли можно было назвать редкостью, однако команда корабля насторожилась. Мы с Ромичем отнеслись к судну, которое шло нам навстречу на большой скорости, без опасений, однако видя, как по мере его приближения забегала по палубе команда, поняли, что чего-то не понимаем.
– Спрячьтесь в каюте, сейчас будет жарко! – крикнул нам матрос. – Пираты! – разумеется, все это он сопроводил отменной бранью, но суть донес точно.
Мы с Ромичем переглянулись и побежали на капитанский мостик, где с подзорной трубой стоял мой отец в компании своего бессменного боцмана Сакола.
– Ратмир-аха, это правда пираты?! – выпалили мы с Ромичем.
Отец поморщился от нашего взволнованного хора, но ответил за него боцман:
– А вы почему сюда прискакали? А ну брысь в каюту к профессору! И чтоб я вас на палубе не видел до тех пор, пока сам искать не стану! Все понятно?! – насупив брови и сверкнув глазами, приказал он.
Спорить мы даже не пытались, зная крутой нрав боцмана. А потому я шустро поспешила за Ромичем в каюту, бросив тревожный взгляд на отца. Вслед нам послышался его голос:
– Ромич, ты в ответе за Лея. Не высовывайтесь!
Таким… немного чужим, непохожим на того, каким я его привыкла видеть, я видела отца впервые. А потому, вбежав в каюту, была взволнована как никогда:
– Профессор, там пираты!
Наш обеспокоенный возглас не отвлек профа от карты, над которой он корпел. Более того, повел он себя совершенно не так, как я могла бы предположить:
– Да? Это интересно… Надо будет посмотреть…
– Профессор! – возмутилась я. – Там – пираты! Нас всех могут убить, а корабль захватить!
– На все воля Всевышнего… – ответил на это проф и провел ладонями по лицу, соединяя их под подбородком 2 . – Но я все же надеюсь, что Ратмир-аха со своей
– Но как?! – в панике кричала я.
Профессор, наконец, отложил карту и, тяжело вздохнув, посмотрел на нас:
– Лейла, вот скажи, чем ты можешь помочь в данной ситуации? – Я заметалась по маленькой каюте, понимая, что я-то как раз ничем помочь и не могла. – Вот! – заметил на это проф. – И я о том же.
2
Данный жест, проведение раскрытых ладоней вдоль лица и соединение их под подбородком, – это аналог того, как крестятся христиане.
– А я?! – возмутился Ромич. – Почему меня отправили в каюту, когда я мог бы помочь?! Я уже взрослый мужчина!
– Конечно, взрослый, – не стал спорить профессор. – Только скажи мне, как хорошо ты умеешь обращаться с оружием? Может, тебя кто-то учил обращаться с саблей или копьем? А может, ты владеешь каким-то другим оружием, о котором я не знаю?..
Профессор бил по самому больному месту парня. Дело в том, что всем мальчикам, достигшим двенадцати лет – возраста первого взросления, как считается в Эльмирантии – их отцы или кто-то из родных вручал похожее на тесак оружие, которым они учились пользоваться и который с тех пор принадлежал только им. Но рабу, которым Ромич был до недавнего времени, такой роскоши не полагалось, если он изначально не воспитывался как раб-защитник в специальных местах.
А потому он сейчас бессильно сжимал и разжимал пальцы, изо всех сил сдерживая бушующую в нем ярость.
– …Я вовсе не хотел обидеть тебя, Ромич. Я лишь указал, что сейчас ты не сможешь ничем помочь.
– А здесь?! Чем я могу помочь здесь! – почти прокричал он.
– А здесь ты сможешь сохранить свою жизнь, чтобы Лейла не осталась одна в университетской школе и, может быть, защитить её в будущем.
На парня было больно смотреть. Весь его вид говорил о том, что он рвался с остальными моряками защищать корабль пусть даже ценой собственной жизни. Но он понимал, что профессор прав. А потому с силой ударил кулаком в стену каюты и сел на койку, обхватил себя руками и отвернулся, чтобы мы не видели его глаз. Профессор лишь покачал головой, а я прочитала в его глазах: «Эх, молодость, молодость». Но вслух он сказал совсем другое:
– Но, как мне кажется, никакой битвы не будет.
– Как это не будет? – удивилась я.
– Видишь ли, твой отец уже не один год бороздит эти воды, и я ни разу не слышал, чтобы на него напали пираты, хотя доподлинно знаю, что их предостаточно. И напрашивается вопрос: чем вызвано подобное везение? – профессор замолчал и пристально на меня посмотрел.
– Неужели отец тоже пират? – брякнула я первое, что пришло в голову, но, немного подумав, мотнула головой, отгоняя подобную несуразицу. – Нет, не может быть…
– Это неверное предположение, – согласился профессор. – На самом деле все гораздо проще: он платит пиратам определенную пошлину, а взамен получает защиту.
У меня даже рот открылся от подобного заявления.
– Неужели у пиратов Алого моря такая мощная организация? – вырвалось у меня.
– Скорее, есть несколько очень сильных группировок. Они грабят купцов либо за плату защищают от грабежа другими группировками или так называемыми свободными разбойниками – теми, кто не входит ни в одну пиратскую коалицию. Но эти свободные долго не живут.