Лейла. Навстречу переменам
Шрифт:
Я была в шоке от этих откровений, ведь земные корсары никогда не имели столь мощной организации. Да, была Тортуга, на которой они чувствовали себя вполне свободно, но в открытом море каждый был сам за себя.
Теперь мне отчасти стало понятно, откуда у Кирима, нашего старого слуги, были связи с контрабандистами, которые помогли переправить из занятого фаргоцианами города моего невольного пациента Саргайла, капитана эльмирантийской армии, которого мы прятали у себя в доме.
– Тимуран-аха, а как эти самые пираты узнают, что мы под защитой других пиратов? – задала я вопрос, который сейчас волновал меня больше всего.
– Есть специальная система знаков: комбинация флагов, паролей
– То есть мы до последнего не будем знать, атакуют нас или нет? Все-таки чтобы предъявить все эти метки и пароли, нужно сойтись с кораблем пиратов вплотную, но ведь они могут просто наплевать на предупреждения своих… товарищей из другой группировки.
Профессор недовольно поморщился:
– От бандитов можно ожидать всего, но это не повод впадать в панику. Наверняка такой опытный капитан рассматривает такую возможность и готов к любым неожиданностям.
Ромич уже давно усмирил свою обиду и с интересом слушал нашу беседу.
– Можно я хоть одним глазком посмотрю, что происходит на палубе? – взмолился он наконец.
Профессор сделал задумчивое лицо, а потом как бы нехотя согласился:
– Ну разве только одним глазком… Но, если пираты будут проявлять хоть какие-то враждебные намерения, мы все тут же вернемся в каюту и забаррикадируемся!
– Да! Да! – согласились мы хором и дружненько подошли к двери.
Приоткрыв ее, выглянули наружу. Смотрелось это все, скорее всего, комично: внизу выглядывала моя голова, выше профессора, а над ней – Ромича. Но всем нам было очень тревожно. Не обнаружив угрозы, мы бочком прокрались на палубу. К счастью, нас никто не заметил, и мы благополучно укрылись за бочками. В этой ситуации больше всего меня удивил профессор – он двигался наравне с нами и даже кряхтеть по свой извечной привычке перестал! Нет, все-таки он ученый до мозга костей: забывает обо всем, когда задето его любопытство независимо от того, к какой области оно прилагается.
Обзор с нашего ракурса был не ахти какой, но рисковать и перебираться в более удобное место никто бы не рискнул, ведь если заметят – не поздоровится. Часть матросов выстроились вдоль правого борта, к которому подплывала не очень большая, но юркая каракка, а часть разместились на марсах 3 с арбалетами.
Как-то отец мне рассказывал, что каракка для плавания удобнее и быстрее, и сейчас я могла в этом убедиться. Она вплотную подошла к нашей «Ласточке», и с ее борта раздалось:
3
Марс – площадка на топе составной мачты, где во время боя размещаются стрелки. На парусных судах служат для разноса стень-вант и местом для некоторых работ при постановке и уборке парусов.
– О! Вижу, встречаете! Польщен!
К сожалению, разглядеть того, кто это говорил, как и остальных пиратов, было сложно. Разве что тех, что так же засели с арбалетами на марсах каракки.
– Приветствую вас! – отозвался отец. – У нас соглашение со Спрутами… – и добавил фразу, которая явно была неким паролем: – Спрут никогда не выпустит жертву из своих щупалец.
– Ну что за народ!.. – зацокал языком пират.
Теперь он стоял на самом краю борта, и мне более-менее удалось его рассмотреть. По внешности похож на тализийца: темно-русые удлиненные волосы были собраны в хвост, невысокого роста, одет в сероватую рубаху, которая когда-то явно была белой, но утратила прежний лоск, и темные штаны. Завершал образ удалого капитана корсарского судна темно-красный кушак.
– …Неужели
Толстого намека не смог бы понять разве что глухой. Как объяснил мне позже профессор, были случаи, когда капитаны прикрывались несуществующей договоренностью о защите, потому и была разработана система меток и паролей. И если флаг можно было раздобыть, а пароль узнать, то метку подделать невозможно, потому что ее ставил одаренный. Именно поэтому особенно дотошные или не желающие упустить добычу, требовали показать ее.
– В Эльмирантии все по-прежнему – воюют, – говорил отец, доставая из-за пазухи крупный медальон угольно-черного цвета.
Главарь пиратов сплюнул и со злостью заявил:
– Какие все предусмотрительные! Аж тошно, правда, ребята?! – его матросы поддержали дружным воем. – Здесь не вотчина Спрутов! Однако хоть мы и чтим пиратские законы, но мы – ребята вольные и Спрутам не подчиняемся, а потому или платите за проход, или…
Гаденький смешок на пиратском корабле ясно говорил о том, что последует за этим «или». Только даже я слабо верила, что эти бандиты удовлетворятся простой платой.
Атмосфера на «Ласточке» ощутимо накалилась, а отец как-то очень жестко улыбнулся, глядя в глаза корсару.
– Видишь ли, достопочтенный, на этот случай глава Спрутов лично вручил мне подарки, которые я должен отдать такому вот смелому и «чтущему» пиратские законы… – Отец откинул крышку небольшого сундучка, который держал стоявший рядом с ним Сакол, и продемонстрировал содержимое пирату.
От увиденного улыбка на губах корсара завяла, и он сглотнул.
– …У каждого матроса на марсе по нескольку таких, а факелы для стрел, как видишь, уже горят. Объяснить, что будет, если хотя бы один такой «привет» от спрутов попадет на вашу каракку?
Со стороны пиратского капитана раздался нервный смешок. А я невольно задрала голову в поисках наших матросов на мачтах.
– Ну зачем же так сразу доставать Огонь глубин? Вы должны знать, что за такие игрушки делают пираты с капитанами, которые решились их применить?
– Я даже собственными глазами это видел, – спокойно ответил отец. – Но эти, как вы выразились, игрушки Спрут дал мне лично, как и разрешение их использовать – при необходимости, разумеется.
– А вы, оказывается, очень нужный человек, раз о вас так пекутся… – с непонятной интонацией то ли угрозы, то ли подобострастия, то ли боязни проговорил пират. На это отец лишь выразительно промолчал, чем еще больше добавил весомости своим словам и персоне. – Нам всем не стоит горячиться, – наконец, недовольно продолжил пират. – Мы чтим пиратские законы, и друзья наших друзей – и наши друзья. А какие могут быть счеты между друзьями? Я прав?
После некоторого молчания, дружелюбно улыбнувшись, но не закрыв ларец, отец проговорил:
– Мы торопимся… – и многозначительно посмотрел куда-то между кораблями.
А я поняла, что пиратская каракка уже успела зацепиться за нашу каравеллу абордажными крючьями. Вместо ответа послышался приказ беззубика, как я мысленно окрестила пиратского капитана, «Уходим!» и скрежет убираемых крючьев. Мы все дружно выдохнули и, как только корабль немного удалился, начали так же тихо пробираться обратно. Зачем-то подняв голову, я увидела, что один из матросов – тот самый, что отправил нас с Ромичем в каюту – нас заметил. Молитвенно сложив руки, а потом приложив палец к губам, попросила не поднимать шум. Он на это лишь покачал головой и махнул рукой. Мне оставалось лишь благодарно кивнуть.