Лейла. Навстречу переменам

Цвик Катерина Александровна

– О! Замечательно! Правда, Нарим? – обратился купец к мальчику.

Почему-то этот веселый доброжелательный толстячок не вызывал у меня симпатии, чувствовалась в нем какая-то неискренность, и принимать его помощь не хотелось, но выбора у нас не было, поэтому я просто решила держаться от самого купца подальше.

– Да, конечно. Спасибо вам, Тимуран-аха. Буду рад стать вашим учеником, – сидя поклонился мальчик.

А я, решив немного подбодрить Нарима, толкнула его легонько плечом, улыбнулась и весело подмигнула. Неуверенная улыбка стала мне ответом.

Вот так мы с Ромичем заполучили учителя и стали учителями сами – нам было несложно помочь Нариму в освоении языка

Учитель по фехтованию,

вопреки моим представлениям о том, что он должен быть бугаем с огромным мечом наперевес, оказался невысоким жилистым мужчиной около тридцати лет, с жесткими чертами лицами и равнодушным выражением глубоко посаженных черных глаз. Именно он впервые вручил мне деревянный ученический меч и учил с ним обращаться, не щадя ни моих рук, ни ног, ни самолюбия.

За десять дней, что мы провели в Ворвеле я успела проводить отца, который до последнего пытался уговорить меня уехать с ним в убежище, подружиться с Наримом, убедиться еще раз, что моя жизнь в роли мальчика не будет легкой, и понять, что на дух не переношу Заруха – младшего сына туранского султана, который по той же случайности, что и мы, промахнулся мимо Новерлина и причалил к порту Ворвеля на следующее утро после нас с Наримом.

Зарух тоже направлялся учиться в Тализийскую университетскую школу. Вот и спорь после этого с утверждением, что мир – это маленькая деревня! Как оказалось, два года назад Турания и Тализия заключили несколько взаимовыгодных договоров о сотрудничестве, одним из пунктов которых было обучение ребят из Турании в Тализийском университете, причем соглашение касалось и одаренных детей тоже. Заруха воспитывали в стиле «я – наместник Всевышнего на земле, а все остальные – пыль под ногами», а потому общаться с ним было совершенно невозможно! Но и игнорировать его мы тоже не могли – Фахрим делал все, чтобы выслужиться перед воспитателем принца, который был не последним человеком при дворе султана и сопровождал мальчика к месту учебы. А потому нам приходилось поддерживать с ним отношения и стараться не слышать высокомерия в голосе и насмешек, что перманентно сыпались из уст этого поганца.

С появлением Заруха и его свиты у профессора тоже возникли проблемы, ведь он несколько лет учил детей султана, после чего попал в опалу и, по официальной версии, был обезглавлен почти пять лет назад. Зарух его не узнал – на тот момент был еще слишком мал для занятий и профессора не видел, но вот кто-то из его свиты вполне мог вспомнить старого учителя и заинтересоваться его чудесным воскрешением. Дальнейшее развитие событий было несложно предугадать, и жизни профессора, как и жизням тех, кто когда-то помог ему избежать смерти, грозила бы серьезная опасность. Поэтому все то время, что принц со свитой находились в городе, проф не выходил из дома, совершенно при этом не скучая, так как взялся за чертежи двухколесного велосипеда, который я ему описала, чтобы спасти старика от скуки.

– Не может быть, что эта конструкция сможет удерживаться в вертикальном положении во время езды, да еще и ездока на себе тащить! – кричал в возмущении профессор, но я видела, что уже заронила интерес в его сердце.

– А вот и может! – настаивала я. – И эта заслуга ездока, который очень быстро научится управлять им и сам же себя и повезет! Вас должно волновать совсем не это, а устройство цепи, крепление колес и педалей!

– Да кто в состоянии сделать эту твою цепь? Ты хоть понимаешь, что подобное может сделать разве что ювелир, а никак не кузнец?! Представляешь, сколько тогда будет стоить этот агрегат?

– Не разочаровывайте меня, профессор! Наши кузнецы отлично умеют работать с отливкой небольших деталей. Просто их придется сделать немного мельче, чем они привыкли. А уж как сделать форму для этих деталюшечек и разработать их крепление – это уже ваша забота. К тому же со временем можно

будет что-то придумать, чтобы удешевить транспорт.

На несколько минут профессор погрузился в свои мысли, а я подумала, что даже представить себе не могла, что крылатая фраза «изобрести велосипед» в моем случае когда-то может приобрести вполне свойственное ей значение.

– Лейла, это точно поедет? – все еще недоверчиво спросил он.

– Профессор, если вы сделаете то, что я тут нарисовала, то ЭТО точно поедет! Вы ведь уже оценили возможности мясорубки, которую я заказа у кузнеца, и винта внутри нее. Я видела, вы уже нарисовали несколько вариантов ирригационный системы, основываясь на этой детали.

Профессор со стуком закрыл открывшийся от удивления рот:

– Ты поняла, что я рисовал ирригационную систему?

– Профессор, те забавные грядки и ростки чего-то там на них, которые вы нарисовали около чертежа, сложно спутать с чем-то другим.

– Но ты поняла! Деточка моя, может, ты расскажешь мне еще о каком-нибудь агрегате? – глаза профессора загорелись почти фанатичным огнем интереса.

Я на это лишь рассмеялась:

– Профессор, ничего сверхъестественного я вам сообщить не могу. Вы попробуйте воплотить в жизнь то, что уже успели начертить. – И, увидев разочарование в его глазах, все же добавила: – Скажу лишь, что этот винт можно использовать не только в ирригационных системах, но и в системах обработки сточных вод.

Об этом интересном применении Архимедова винта я когда-то вычитала при подготовке очередного реферата.

И все, профессор пропал из жизни на все десять дней нашего пребывания в Ворвеле.

***

А вот Зарух, к сожалению, не спешил исчезать из нашей жизни, чего нам всем очень хотелось. Фахрим окончательно втерся в доверие к воспитателю этого малолетнего принца, и тот оставил его на попечение купца до самой школы. Сам же со свитой, оставив с ним пятерых телохранителей и личного лекаря, который – мы проверили – появился во дворце уже после исчезновения из него профессора, отправился в столицу Тализии для решения каких-то дипломатических вопросов. Это, конечно, по официальной версии, а по-моему, он просто так устал от мальчишки, что воспользовался первым же подвернувшимся шансом от него избавиться. Хотя, конечно, это я просто злобствовала, так как совершенно не могла представить, как мы выдержим общение с ним почти два месяца, оставшиеся до занятий.

С отъездом воспитателя у профессора отпала необходимость прятаться, и через десять дней, закупившись предварительно лошадьми, провизией и прочими сопутствующими товарами, мы, как и планировали, отправились в путь.

Глава 3

Я ехала на довольно смирной лошадке уже второй день. Ехала и понимала: жить мне осталось недолго. Потому что с непривычки я отбила и натерла себе все что можно. И то, что точно так же страдал Нарим, вовсе не утешало. Я прекрасно понимала, что нужно остановиться, пожаловаться на свое состояние, и мы бы тут же сделали привал, а нас с Наримом обязательно бы чем-нибудь подлечили, но… Всегда это пресловутое «но»! Но мы просто не могли себе позволить в очередной раз признать, что не умеем элементарное для любого благородного отпрыска, а если честно, то этого не давал нам признать Зарух, который держался на лошади, как будто родился в седле! Иногда ради забавы он откалывал на лошади такие коленца, что мы с Наримом могли только скрипеть зубами. Однако сдаваться и показывать свою слабость по обоюдному молчаливому согласию не желали, даже ценой собственной жизни. Так нас достал этот задавака, который буквально все делал лучше и изящнее, даже не пытаясь при этом скрыть своего пренебрежительного отношение к нам и нашей невежественности.