Лейтенант империи. Часть вторая

Четвертнов Александр

— Не совсем мой, — пояснил я на ходу, — Растеряшев дал задание, и кабинет Гривасова. А теперь туда проникли и сработало только личное оповещение.

— Вызывай группу реагирования…

— Нет, — я открыл дверь и, как был в повседневной форме, без куртки, вышел наружу, — если ты со мной едешь, то сначала прибудем на место, а потом вызовем. Нельзя спугнуть.

— Стой, — дядя Саша в пару шагов догнал меня и придержал за руку, — ты так собрался идти?

Вообще, я собрался бежать. Пусть и нельзя пользоваться силой, но

организм уже не тот, что раньше. Потому я не боялся замёрзнуть. А то, что я без оружия, так Ерастов сам сказал, что поедет со мной. Если не хватит его сил, то мне никакая винтовка не поможет. Ну а тесак, после года приключений, был со мной всегда.

Только я хотел объяснить это дяде Саше, как он опередил меня и указал в сторону парковки:

— У меня автограв припаркован, полетели.

Снег разметало телекинезом. Тепловое воздействие удалило с дороги лёд. Мы пробежали до парковки и Ерастов, сдувая силой снежный покров с кузова, открыл дверцу спортивного антиграва. Я нырнул в салон. Пристегнул ремни, и мы, без прогрева двигателя, взлетели ввысь.

— Рассказывай, — бросил дядя Саша, и я поделился с ним прошедшими событиями.

По ходу рассказа я понял, что стоит уведомить Растеряшева. Связался с ним, и он сообщил, что встретит нас на месте.

На сердце стало совсем легко. С Ерастовым и полковником мы справимся с любым противником, если, это, конечно же, не кто-то сопоставимый силой с Меньшовым. Но таких монстров на базе просто нет. Валентин Севович единственный человек здесь, да и на планете, насколько я знаю, чей индекс развития превышал семьдесят пунктов.

— Весело, — это всё, что обронил дядя Саша в ответ на мой рассказ. Да он и времени не было, на более продолжительные разговоры.

Только он проговорил, как мы пошли на снижение. Автограв нырнул к земле. Выровнялся в трёх метрах от неё и мягко приземлился на снежный покров.

Мы вышли из машины и тут же увидели Растеряшева. Он, как и обещал, успел первым.

— Ваше высокоблагородие, — приветствовал я его, разворачивая сообщение на коммутаторе.

Виктор Маркович кивнул Ерастову и сверился с моим гаджетом.

— Я не заходил в систему, — пояснил он, — боялся спугнуть, мало ли.

— Вы на это рассчитывали, когда отдали мне дело? — спросил я, пританцовывая на месте.

Не заметить моё перетаптывание было невозможно. Дядя Саша хмыкнул, и я ощутил, как мороз отступает, а вокруг нас разливается тепло. Но переминаться с ноги на ногу я не прекратил. Не от холода это, а от нетерпения и желания поскорее ворваться в штаб безопасников.

— Нет, — покачал головой Растеряшев, — но результат, порой, бывает совсем другим. Какой не ждёшь.

— Группу реагирования будем вызывать? –спросил Ерастов вглядываясь в здание штаба.

— Злодеи сделали всё, чтобы она не приехала, — поморщился Растеряшев и зашагал в сторону штаба, — зачем их расстраивать?

— Как так вышло? —

спросил Ерастов на ходу.

— о том, что кабинет теперь переключен на Турова, никто не знает, — пожал плечами Виктор Маркович и указал рукой на дальнее окно, — дотянешься туда поисковой техникой?

— Угу, — только и ответил дядя Саша, и через секунду отчитался: — внутри никого, должно быть под мертвецом находятся.

— Серьёзный противник, — вздохнул Растеряшев и попросил (не приказал, а именно попросил): — займешь позицию на улице? Если они пойдут через окно, то они твои.

— Добро, — дядя Саша заспешил в нужную сторону, а я почувствовал укол зависти. Он мог использовать силу, а я без нее ощущал себя, как рыба, выброшенная на берег. Словно у меня забрали продолжение меня…

— Ваше Высокоблагородие, постойте, — попросил я Растеряшева, когда мы добрались до крыльца.

Виктор Маркович взглянул на меня, а я упал в снег. Принял упор лёжа, и стал быстро отжиматься.

Двадцать раз пролетели, как один. Я вскочил на ноги и ударил кулаком в колонну. Боль пронзила запястье. На белом камне осталось красное пятнышко, но я смог поймать нужно состояние. Татуировки на лице и руках засветились зеленым, а потом перешли в синий цвет.

Постарался закрепить полученный результат в голове и на уровне ощущений, и посмотрел на Растеряшева.

— Я готов.

— Как с толкача завёлся, — хмыкнул Виктор Маркович. — Пойдём.

Тяжёлая дверь открылась без скрипа. Полумрак холла навалился на нас со всех сторон. Только на месте дежурного горел одинокий светодиод ночника.

— Ваше высокоблагородие, — дежурный мичман морской пехоты оторвал голову от стола.

Он хотел ещё что-то сказать, но Растеряшев махнул рукой, и мы прошли в нужный коридор.

Ковер приглушил наши шаги. Свет крошечного огонька на ладони Растеряшева осветил нам дорогу. Мы замерли около нужной двери и переглянулись.

— Готов? — прошептал Виктор Маркович. Я кивнул, и он добавил: — тогда открывай.

Сердце забилось чаще. Ключ-карта приложилась к сканеру. Панель прибора моргнула с красного на зелёный и замок щёлкнул. Растеряшев распахнул дверь. Крошечный огонек сорвался с его руки. Взмыл под потолок. Разросся до размеров футбольного мяча. Кабинет осветился, словно взошло солнце, а перед нами развернулся локальный щит.

Я обвёл взглядом помещение. Бумаги и папки устилали пол. Опрокинутые стулья валялись в углу комнаты. Выдернутые из стола ящики в беспорядке застыли под окном. Болталась на одной петле дверца старинного, блестевшего лаком, шкафа. Везде лежал толстый слой пыли. И ни души.

Глаза метнулись к окну, но оно оказалось открыто. Растеряшев прошёл в кабинет, открыл окно и крикнул в темноту:

— Никого, заходи.

Обходить дядя Саша не стал. Вынырнул из темноты. Уцепился руками за карниз и, подтянувшись, оказался в кабинете.