Лейтенант империи. Часть вторая
Шрифт:
— Разрешаю, — кивнул Виктор Маркович с интересом рассматривая меня и Феймахера.
Хирш, получив добро, приободрился и бросил в темноту позади:
— Где там Пивас? Давай сюда, — и, как только Пивоваров вышел на свет, обратился ко мне: — вот, командир, ему там плохо, давай оставим?
Блестела в свете фар царапина на щеке. Под глазами раскинулись тёмные круги. То ли от усталости, то ли синяки.
Форменная куртка сидела криво. Кто-то её разорвал и теперь она не застёгивалась, показывала всем, что под ней пожелтевшая
Тим Пивоваров, аристократ не знаю в какой сотне поколений, выглядел как бомж. Улыбающийся, радостный бомж.
— Пиши на перевод, — кивнул я Тиму и посмотрел на Хирша, — приведи его в порядок. Расскажи о порядках.
— Есть, — просиял Феймахер, подхватил Пивоварова под руку и поволок вслед за остальными.
Эх, как бы не пожалеть об этом решении. Хирш к нему, как к котёнку относится. Нагадят, а мне убирать…
— Герасимов? — удивлённый голос Растеряшева не дал мне погрузиться в мысли о домашних питомцах, — ты здесь откуда?
— Меня… — Герасим осёкся, поправил висящий на честном слове рукав куртки, потёр закрывшийся от удара глаза и выпрямился: — виноват, Ваше высокоблагородие. Меня позвали на задержание хулиганов, но они оказали сопротивление и сбежали.
— Сбежали? — глаза Растеряшева заблестели весельем, — хулиганы? И куда?
— Да, — ничуть не смутился Герасим, — туда, — он вытянул руку в сторону дороги, по которой шли мои бойцы, — Ой! — тут же спохватился он и указал себе за спину, — туда.
— Понятно, — губы Виктора Марковича дрогнули, но он сдержал смех, — догоняй друзей, давай, а то отстанешь.
— Есть, — Герасим козырнул и пустился за ребятами.
— Сбежали, — хмыкнул Растеряшев, провожая его взглядом, — всегда у него так.
— Ничего, — я тоже смотрел вслед уходящим бойцам, — завтра по особым приметам найдёт, они как раз проявятся.
— Ну, да, — Виктор Маркович посмотрел еще немного и кивнул мне на автограв, — пойдём, подвезу тебя домой, заодно дела обсудим.
Ботинки чавкнули раскисшей от снежинок землёй. Щёлкнул замок на двери. Нас обдало теплом из салона автомобиля, и я уселся на мягкий пассажирский диван.
Автограв дёрнулся на взлёт, а мне на колени упала папка.
— Ознакомься, — распорядился Виктор Маркович, — совершенно секретно.
— Допрос Вельминова дал результат? — я раскрыл папку и вчитался в материалы дела.
— Причём неожиданный, — буркнул Виктор Маркович, — тебе с этим делом разбираться.
— Мне? — я оторвался от бумаг и глянул на Растеряшева, — но это же…
— Ага, — хмыкнул он и пристально посмотрел мне в глаза, — дело о взрыве десантного бота в прошлом году. Того, на котором ты летел.
Глава 18
Растеряшев смотрел внимательно, будто выискивал во мне что-то. Возможно, он ждал, что я дам слабину. Испугаюсь чего-то. Начну задавать вопросы.
Не знаю, чего конкретно он ждал, но с вопросов я и начал. Не потому,
— Виктор Маркович, но этим делом занимались ещё в прошлом году, я прекрасно помню допрос, — ещё бы не помнить. Как раз тогда я познакомился с Гривасовым.
Перед глазами встала бетонная каморка два на три метра. Свет от лампы на столе бил в лицо. Неясная тень капитана СБФ, взмахом руки, пригласила присесть на один из двух стульев, и тут же в ушах, словно наяву, прозвучал вопрос: «Ваш позывной номер на учебном десантировании?».
— Там целая комиссия разбиралась…
— Угу, — буркнул Растеряшев, — и тут же зашла в тупик.
— А Гривасов? — встрепенулся я, — он же на меня покушался много раз.
— Авнер взял на себя многое, — поморщился, как от зубовной боли, Растеряшев, — но тут пошёл в отказ.
— Может, он что-то не договаривал? Скрыл?
— Возможно, — кивнул полковник и усмехнулся, — вот и разберись с этим. Проверь его дела, изучи материалы и записи.
— Где их только взять, — раздосадовано протянул я и, подняв голову к потолку, задумался, что, после ареста Гривасова всё давно перекопано, пересмотрено и, если не утеряно при следствии, то сдано в архив. Это в лучшем случае.
— Так у него в кабинете.
— Эм, — я оторвался от потолка и воззрился на Растеряшева.
— Стоит нетронутый, на консервации — пояснил он и, посмурнев, добавил: — приказ Могуты ещё тогда. Так что бумаги проверял я лично.
Ничего не стал отвечать. Просто кивнул, вздохнул и перевёл взгляд на окно. В темноте за стеклом, в плотной снежной пелене, как раз пробивались огни моего пансиона.
— Учётка Авнера также до сих пор действует, — протянул Растеряшев, а я по движению понял, что он тоже отвернулся к окну. — Знаешь, сколько народу хотело его кабинет?
— Вы всех желающих собирались проверять? — хмыкнул я, не отрываясь глазами от приближающихся огней на земле.
— Да.
А что я хотел? Излюбленный приём местного штаба — ловля на живца. Что Меньшов рыбалит орден на меня, что, как выяснилось, Растеряшев на кабинет Гривасова.
— Много желающих оказалось? — спросил я не из интереса, а потому, что полковник, как мне казалось, ждал этого вопроса.
— Ни одного, — бросил Виктор Маркович и мне, на папку с делом, упала ключ-карта, — закроешь дело, кабинет будет твоим.
— Зачем он мне? — я аж обернулся, — я же морпех всё-таки, да и предпочёл бы другую комнату.
— Там вид из окна хороший, — усмехнулся Растеряшев.
Автограв наконец-то приземлился, и Виктор Маркович недвусмысленно попрощался:
— Увидимся, когда в деле появятся подвижки.
— Есть, — без воодушевления произнёс я и, прихватив папку с ключ-картой, полез наружу.
Ноги скрыпнули белоснежным ковром и коснулись пенобетона. Снег валил с такой силой, что за время короткого полёта укрыл землю приличным слоем.