Лейтенант космического флота
Шрифт:
И вскоре мне придётся променять всё это на серые, унылые и тесные коридоры зависшей в космосе жестянки. Малый эсминец. Чуть больше корвета, ровно настолько, чтобы перейти в другой класс, но меньше, чем полноценный эсминец. Вооружения ровно столько, чтобы отплеваться от собрата или меньшего корабля, брони и щитов ровно столько, чтобы не развалиться после первого попадания. Второе попадание такой гарантии уже не даст.
Я ещё немного посмотрел на город, ставший для меня второй родиной. Родился я на Старой Земле, в отличие от большинства моих сокурсников. Там бы я свою жизнь и закончил, если бы не грезил космическими полётами с самого
Обитаемых планет не так-то много, особенно в нашем секторе Галактики. Кто-то терраформирует их под свои нужды, кто-то приспосабливается к инопланетным условиям, но все звёздные державы хотят захапать себе как можно больше. При всей кажущейся бесконечности космоса в нём всё равно есть, за что драться, и даже покинув Старую Землю, человечество ничуть не изменилось, тут же разделившись по самым разным причинам. Война никогда не меняется.
И вместо исследовательского флота я попал в военно-космический. Я был готов на всё, лишь бы вырваться со Старой Земли, и квота по происхождению стала для меня настоящим спасением. Я приложил все усилия, чтобы стать в Академии лучшим, обойти всех, кто родился в космосе или в колониях, доказать, что я не отсталый селянин с разрушенной войнами и катаклизмами колыбели человечества. Но всё испортил в самый последний момент.
Я с сожалением отвернулся от панорамы города, прошёл к ближайшему челноку. Выход на орбиту — один из самых затратных манёвров, и ради одного меня никто челнок не погонит, так что пришлось немного подождать в кресле. Пока не наберётся достаточно пассажиров. Всё равно челноки ходили регулярно, мотаясь туда-сюда между орбитой и планетой.
Моим соседом оказался какой-то майор-десантник.
— Нервничаешь? — ухмыльнулся он.
— Никак нет, господин майор, — ответил я.
— А я нервничаю, — признался он. — Не люблю летать.
— Бывает, — сказал я.
Старт челнока был плавным и незаметным, автопилот не допускал резких ускорений и перегрузок, но майор всё равно побледнел и схватился за подлокотник. Я смотрел в иллюминатор, как потихоньку удаляется городской ландшафт, надеясь когда-нибудь снова его увидеть.
Очень скоро город скрылся за облаками, а потом и сама планета начала отдаляться. Пронзительно-голубое небо Новой Москвы начало темнеть, в иллюминаторе одна за одной зажигались звёзды. Такие далёкие и такие манящие.
Орбитальная станция, громада которой иногда просматривалась в ясные дни с городских крыш, висела над планетой неподвижно, как приколоченная. Все корабли крупнее эсминца стыковались к ней, а вниз отправлялись уже на челноках и грузовых ботах, чтобы лишний раз не подвергать свои корабли воздействию атмосферы и гравитации в 0,97G.Но чтобы добраться до неё на челноке, пришлось сделать виток вокруг планеты, и только потом пристыковаться к свободному шлюзу.
Я раздражённо поглядывал на тикающий таймер, не дающий мне покоя, и из челнока вышел самым первым.
Народа здесь было — не протолкнуться. Да и корабли роились вокруг станции, словно комары над громадным быком, ожидая своей очереди на стыковку или отбытие. Гигантский транспортный хаб, обслуживающий не только столицу, но и всю Империю. Здесь я пересяду на какое-нибудь корыто, идущее к Верной, а там уже потребую у грузовика
Если же не прибуду вовремя — меня ждёт выговор, а если не прибуду совсем — меня запишут в дезертиры. А это совсем не та карьера, о которой я мечтал в детстве. Но офицер космического флота должен быть находчивым и смекалистым, и добраться до своего корабля — это всего лишь ещё одна форма экзамена, который, впрочем, достаточно трудно провалить.
Так что я показал удостоверение и назначение милой девушке в серой униформе, а она уже направила меня на ближайший транспорт до нужной станции. Подумаешь, всего тринадцать световых лет. Один прыжок в гипердрайве.
Глава 2
Путешествие через гиперпространство всегда напоминало мне погружение под воду, на большую глубину, когда не видно ни света, пробивающегося через толщу воды, ни дна, а повышенное давление сжимает барабанные перепонки. А ты плывёшь, насколько хватит дыхалки. Вот только если в воде ты двигаешься с одной и той же скоростью независимо от глубины, то гиперпространство работает по иным законам. Чем глубже, тем быстрее. Но и «дыхалки» может оказаться недостаточно.
Там так же есть течения, иногда мешающие, иногда, наоборот, помогающие добраться быстрее, есть воронки и смертоносные препятствия. К счастью, в нём не было коренных обитателей, иначе человечество так и не смогло бы преодолеть ограничения скорости света.
Капитан этой лоханки, «Сегежи-88/14:01», предпочитал не рисковать. Выбрал безопасную скорость, всего в пять тысяч раз превышающую скорость света. Это означало, что провести на «Сегеже» мне придётся чуть больше стандартных суток. И как бы я ни пытался убедить седого старого капитана, что мне нужно добраться как можно быстрее, он не желал меня слушать.
— Знаешь такую пословицу? Тише едешь — дальше будешь! — ворчал он.
Он и без того был недоволен, что ему пришлось взять меня на борт. Бесплатно, разумеется. Ещё и поселить не в трюме, а в единственной приличной каюте.
В теории сверхсветовая скорость ничем не ограничивалась, так что он мог бы доставить меня на «Верную» в считанные минуты. На практике же она ограничивалась здравомыслием капитана, потому что автоматика могла не успеть рассчитать курс и остановить корабль вовремя. А это чревато попаданием в гравитационный колодец и выходом из гиперпространства внутри звезды, например. Хотя чаще всего корабли, ушедшие в гиперпространство слишком глубоко, просто терялись. Ходили слухи, что тот или иной потерявшийся корабль видели порой на радарах, но я в это не верил.
Поэтому межзвёздные перелёты выглядели как неторопливая прогулка до конца зоны притяжения звезды, рывок через гиперпространство и ещё одна неторопливая прогулка до точки назначения, причём пролёт через систему мог длиться чуть ли не столько же, сколько и гиперпространственный перелёт, а то и больше. Хотя некоторые смельчаки хвастались, что пролетали через системы прямо в гипере, и ничего им за это не было.
Капитан «Сегежи» был не из таких.
Так что я ходил по тесной каюте из угла в угол, поглядывая на тикающий таймер и считая часы до прибытия. Связь в гиперпространстве не работала, так что приказать Скрепке, чтобы она включила мне видео или вывела на сетчатку какую-нибудь книгу, я не мог. А общаться с искусственным идиотом — забава для совсем отчаявшихся.