Лейтенант космического флота
Шрифт:
К моему удивлению, пираты единодушно решили вернуться за столик, подхватив своих раненых товарищей, хотя бармен вовсе не выглядел грозным воином. С другой стороны, кто знает, что кроется в его киберпротезах.
Зато передо мной открылся вид на дверь и стоящую в дверях женщину в приталенной форме космофлота. Взгляд машинально скользнул по её плечам. Мичман, плотная и коренастая, даже низкорослая, судя по внешнему виду, выросла на планете с повышенной силой тяжести, и горе тому, кто примет за чистую монету её обманчиво хрупкий внешний вид. Пусть ростом полторашка, но при должной сноровке такие девицы могли
Форменный берет аккуратно покоился на коротко стриженой голове, лицо без грамма косметики не выражало никаких эмоций, хотя застала она меня не в самом лучшем положении. Её даже можно было бы назвать симпатичной, если бы не это ледяное выражение лица, словно высеченное из камня.
Я нахлобучил на голову фуражку, кивнул бармену.
— Господин лейтенант, — холодно произнесла мичман. — Прошу за мной.
— Одну минуту, — сказал я.
Расплатился за выпивку, ещё раз глянул на побитых пиратов, мрачно провожающих меня взглядами, не сулившими ничего хорошего. Сдаётся мне, мы ещё встретимся.
После того, как я вышел в коридор станции вслед за девушкой, она соизволила представиться.
— Мичман Антонова, «Гремящий», старший техник, — сказала она всё тем же ледяным тоном, словно путешествие за мной тяготило её не меньше, чем неделя непрерывной вахты.
— Лейтенант Мясников, — ответил я.
— Знаю, — сказала она.
— Как вам служба на «Гремящем»? — спросил я, пытаясь завязать разговор.
Она криво усмехнулась, и это была первая эмоция, которую я увидел за всё время нашего разговора. Красноречивее любого монолога.
— Сами увидите, господин лейтенант, — сказала она. — Вам не понравится.
— В этом я и не сомневался, — пробормотал я.
Мы прошли к шлюзу, перебрались на пристыкованный челнок. Маленький, размером не больше земного микроавтобуса, он предназначался как раз для подобных перелётов или эвакуации с повреждённого эсминца. В челноке нас ждал ещё один член команды.
— О, новенький! — воскликнул пилот, оборачиваясь к нам. — Прошу прощения! Господин лейтенант! Здравия желаю!
Улыбчивый румяный ефрейтор, казалось, был полной противоположностью мичмана Антоновой. Он, правда, сразу же скрылся в глубоком кресле пилота, так что разглядеть его подробнее я не сумел.
— Разрешите отстыковку? — спросил он.
Мичман посмотрела на меня, как на старшего по званию. Я кивнул, понимая, что назад пути уже не будет. Мы сидели на пассажирских местах, пристегнув ремни.
— Начинайте, ефрейтор, — сказала она.
— Слушаюсь, — ответил пилот.
Шлюз закрылся, замки расщёлкнулись, станция оттолкнула челнок с небольшим усилием, чтобы даже самый неумелый пилот мог отчалить, не повредив ни себя, ни станцию. Но ефрейтор своё дело знал. Челнок аккуратно развернулся и помчался сквозь пустоту к малому эсминцу, висящему на чуть более отдалённой орбите.
— Тут же поле астероидов будет, верно? — спросил я, пытаясь разрядить обстановку.
Напряжённое молчание действовало мне на нервы, и размеренный гул движков ничуть не помогал.
— Ага… То есть, так точно, господин лейтенант, — ответил пилот со своего места. — Вы не бз… Не переживайте. Я через него уже сто раз летал.
Мне и самому приходилось водить корабли через астероидные
— А боевые задачи у «Гремящего» какие? — спросил я.
Ефрейтор тихонько хохотнул в своём кресле, мичман снова усмехнулась.
— Патрулирование, — сказала мичман Антонова. — Славы тут вы не заработаете, господин лейтенант.
Странно, конечно, если «Гремящий» выходит в патруль, почему тогда пираты в этой системе чувствуют себя как дома? Вопрос без ответа. Думаю, тут и других проблем хватает. А сам эсминец скорее не патрулирует, а просто висит на орбите, периодически включая сканеры. Зато командир пишет себе чуть ли не полноценное участие в боевых действиях. Я, хоть и был желторотым летёхой, несколько схем подлога и махинаций всё же знал, старшие товарищи поделились тайком.
— Входим в пояс астероидов, — сообщил пилот.
Вопреки всеобщим заблуждениям, пояс астероидов не представлял собой непроходимое минное поле из булыжников. Неосторожный пилот, конечно, мог на полной скорости влететь в какой-нибудь крупный камень и повредить что-нибудь, но, в основном, пояс был представлен пылью и мелочью, неспособными нанести существенный урон. Крупные камни встречались редко, и к ним нужно было лететь целенаправленно.
Я терпеливо ждал, когда ефрейтор наконец выйдет на манёвр стыковки. В груди теплилось не только выпитое пойло, но и волнительное ожидание, как перед первым свиданием. Верно говорят, первый корабль как первая любовь, не забывается никогда. Я, конечно, не ожидал, что первым кораблём у меня станет «Гремящий», но чувствовал, что он запомнится мне надолго.
— Может, пару советов перед прибытием? — спросил я.
Мичман Антонова смерила меня холодным взглядом, ефрейтор снова выглянул из своего кресла.
— Не ешьте жёлтый снег, господин лейтенант! — воскликнул пилот, хихикая над своей же шуткой. — И лунный грунт тоже!
Очень смешно. Мы вышли из пояса астероидов, ефрейтор развернул челнок, выравнивая скорости с эсминцем и готовясь к стыковке. Я почувствовал, как внутри всё сжимается в ледяной комок. Хотелось замахнуть ещё один стаканчик для храбрости. Прибытие на «Гремящий» заставляло меня понервничать.
А когда магнитный шлюз захватил челнок в свои объятия и замки сухо щёлкнули, я почувствовал, как у меня вспотели ладони. Последний раз я так нервничал, пожалуй, только перед поступлением в Академию.
Глава 4
«Гремящий». Малый эсминец космического флота Её Императорского Величества оказался весьма странной посудиной. Нетипичной, что ли. Обычно эсминцы подобного класса старались вооружить сбалансированно, найти точку равновесия между огневой мощью и защищённостью, но «Гремящий» выбивался из этого правила. «Гремящий» оказался одноразовым кораблём, неплохо вооружённым по меркам своего класса, но практически незащищённым. Колоссальная огневая мощь компенсировалась откровенно слабенькими щитами, что наводило на мрачные и печальные мысли. В реальном бою этот эсминец сделает один залп, а потом разлетится на тысячи обломков после ответного вражеского удара.