Лейтенант космического флота
Шрифт:
Я пока не лез с расспросами, за что и когда каждого из них сослали на «Гремящий», но все они здесь явно не по своей воле. Это явно не все офицеры, как минимум, половина сейчас несёт вахту, плюс ещё несколько офицеров к своей вахте готовятся, да и далеко не все любят проводить время в кают-компании. Все эти рожи ещё успеют мне надоесть. Но пока что я сидел и разглядывал своих новых сослуживцев.
На корабле, в отрыве от колоний и станций, ты вынужден изо дня в день сталкиваться с одними и теми же людьми. И я, как человек абсолютно новый, неизбежно привлекал
— Сам-то откуда, лейтенант? — спросил Добрынин.
Панибратским, снисходительным тоном. Совсем не так, как должен бы обращаться младший по званию к старшему. Но это кают-компания, а не капитанская рубка.
— Со Старой Земли, — сказал я.
Вишняков присвистнул, Добрынин хмыкнул что-то непонятное.
— Нечасто оттуда прилетают, — сказал Борисов.
— Кто-то был из нижних чинов у нас оттуда, — сказал старшина.
Колыбель человечества не любит отпускать своих уроженцев на волю, в космос. На Старой Земле осталось не так много хороших мест для жизни, в колониях их гораздо больше, и почти все, кого я знал, так или иначе мечтали Старую Землю покинуть. Кроме, наверное, религиозных фанатиков, эти, наоборот, видели своё спасение только на родине.
— А учился где? — спросил Борисов.
— В Академии, в новомосковской, — ответил я.
Лучшее учебное заведение космофлота, без шуток. В ней готовили высший командный состав, будущую элиту. Капитанов. Это для того, чтобы попасть на флот обычным оператором, в нижние чины, или даже в унтер-офицеры, достаточно курсов или пары лет в училище. А для того, чтобы командовать кораблём, нужно было учиться, и учиться усердно.
— Ишь ты, — буркнул Добрынин. — Да, не свезло тебе…
С этим было трудно поспорить. С другой стороны, я мог вообще из флота вылететь.
— А я училище заканчивал, на Лире, — сказал лейтенант Борисов. — Артиллерийское.
— Слышал о нём, — кивнул я, даже не зная, что на это ответить. — Тут вообще как, пострелять-то хоть доводится? Или в этой глухомани вообще ничего не происходит?
— Когда как, — пожал плечами артиллерист. — Пару раз в год бывает, пиратов гоняем, чтобы было что в рапортах написать.
— Гоняет он… — проворчал старший мичман. — Хоть бы раз кого подбил.
Да, к службе тут точно относятся спустя рукава. Надеюсь, на других кораблях нашего славного флота не так, иначе нас давно захватили бы альянсовцы или ещё кто. Хотя я ведь был на кораблях во время учёбы, и там всё было образцово-показательно.
— А я думал, тут жарко, — сказал я. — На грузовике сюда добирался, так чуть свидетелем космического боя не стал. Тут уже, в системе.
Уточнять, что это мои перевозчики хотели напасть на другой корабль, я не стал.
— А что, геройствовать захотел? — усмехнулся Добрынин. — Не на тот корабль ты попал, лейтенант.
Пусть не геройствовать, но и сидеть без дела, подобно им, потерянным и потухшим, я не собирался. Я ещё наведу порядок на этом корыте. Правда, придётся постараться. Изо всех сил. Будет непросто.
Глава 5
Началась
Так что для начала я решил изучить корабль от и до, чтобы вообще знать, с чем имею дело. Благо, моё положение второго помощника капитана позволяло мне заглядывать во все углы и отсеки эсминца.
«Гремящий» находился в откровенно плохом состоянии, даже плачевном, и будь моя воля, я бы уже гнал его на ближайшую верфь для капитального ремонта. Капитан Сахаров же, судя по всему, ждал, когда эсминец отправят на списание.
Генератор был изношен, при включении щитов проседала энергия во всех остальных системах, так что их старались не включать вообще. На узле связи из-за неизвестного сбоя регулярно терялись пакеты, из-за чего любая передача становилась настоящим испытанием для связистов, главный калибр оказался единственным рабочим вооружением, все остальные пушки, ракеты, торпеды и лазеры так или иначе не выполняли своих функций, оставаясь только для вида. Гиперускоритель, не калибровавшийся, похоже, с того момента, как покинул верфь, и вовсе приводил меня в ужас, я бы не рискнул разгонять это корыто даже до пяти тысяч световых.
Каждый раз, когда я обнаруживал новую неисправность или чей-то старательно замаскированный косяк, заставлял меня скрипеть зубами и ненавидеть этот эсминец ещё пуще прежнего. Я ожидал, конечно, что «Гремящий» окажется корытом, но даже и подумать не мог, насколько.
Халатность и безалаберность капитана и остальных офицеров меня просто бесила и выводила из себя. Будь я не сопливым лейтенантом, назначенным сюда на должность второго помощника, а проверяющим с Новой Москвы, половина экипажа точно загремела бы под трибунал.
С капитаном мне всё-таки довелось пообщаться после того, как он проспался и снова мог воспринимать окружающую действительность. Встретились мы случайно, в коридоре жилого отсека, на следующий день после моего прибытия.
— Здра жлаю, господин капитан! — выпалил я, завидев грузную фигуру командира, шагающего мне навстречу.
Он остановился, посмотрел на меня, пытаясь понять, кто я вообще такой, и что делаю на корабле.
— Лейтенант Мясников, второй помощник, — представился я. — Вчера прибыл для прохождения службы. Из новомосковской Академии.
— А-а… — протянул Сахаров. — Здравия желаю, лейтенант.
От него едва уловимо тащило перегаром, замаскированным с помощью мятной конфеты. Вид у него был помятый и довольно грустный, а застарелые мешки под глазами делали его похожим на бассет-хаунда.
— И как вам наш эсминец? — поинтересовался он.
Очень хотелось ответить честно, во всех красках, подробно. Но я проявил чудеса тактичности.
— Есть над чем поработать, господин капитан, — сказал я.
— Да, это точно, — сказал он. — Уже обустроились?