Лгунья
Шрифт:
— Нет, больше ничего такого нет, — ответила Майяри.
Защитника она активировала впопыхах, почти неосознанно. Отвлечь преследователей он всё равно не мог. Да и создавала его Майяри не для себя. Он создавался для Виидаша.
— Ох, а жаль! — опечалился Шидай. — А починить ты их можешь?
— А что-то осталось? — мгновенно заинтересовалась Майяри.
— Да все целы, — заверил её Дагрен. — Потрескались, но в целом целы.
— Но один очень нужно починить, — лекарь подался вперёд и возбуждённо, но достаточно громко зашептал: — В полдень Варлай приходил и рассказал мне такую занятную вещь…
Раздался
— Так вот, он был свидетелем того, как на господина напала твоя обманка! — Шидай злорадно расхохотался.
Майяри бросила быстрый взгляд на харена и побелела.
— Неужто Воин? — едва слышно спросила она.
Шидай непонимающе нахмурился и обменялся взглядами с Дагреном.
— Воин, наверное, Викану попался, — предположил мастер. — Я слышал, та обманка разворотила статую и едва не прибила его.
Девушка облегчённо перевела дыхание. Фух, главное, что не харен!
— Нет-нет, Майяри, — возбуждённо пропел Шидай, — обманочка повалила нашего харена на пол, едва не задушила поцелуем и взяла его за яйца.
— Что? — Майяри непонимающе хлопнула глазами и посмотрела на харена, который, словно бы не слыша их, что-то писал.
За яйца? Её обманка? В памяти всплыл яркий образ…
Красивая оборотница с шикарными золотыми локонами властно прижимала к себе безвольную девушку и сминала её губы в поцелуе. Руки её уверенно оглаживали спину и ягодицы ученицы, а затем скользнули на живот и легли на промежность…
Её образ… Обманка с её лицом… С её собственным лицом поцеловала харена и потрогала его за… Майяри задохнулась от ужаса. Глаза её распахнулись, лицо стало белее мела, а по телу пробежала стая испуганных мурах. Медленно повернувшись к Шидаю, девушка чуть слышно выдохнула:
— Простите…
— Я-то за что должен тебя простить? — развеселился лекарь. — Я тебе ещё и спасибо скажу.
Майяри повернулась к харену. Шея не слушалась совсем, поэтому поворачиваться пришлось корпусом.
— Простите, — повторила она. — Я её не для вас…
Ранхаш со вздохом отложил перо и тяжело посмотрел на девушку.
— Как-нибудь переживу, — мрачно заверил он. — А теперь будьте добры продолжить беседу в другом месте.
Майяри вскочила и первой бросилась на выход.
— Хорошей ночи, харен, — откланялся Дагрен, тщетно пытаясь сдержать широкую улыбку.
— Приятных снов, господин, — пожелал ехидна-лекарь, и мужчины наконец скрылись за дверью.
Ранхаш устало потёр лоб и откинулся на спинку кресла. Тяжёлые деньки выдались. Наверное, сегодня ему всё-таки стоит поспать.
Собрав важные документы, харен с некоторым трудом поднялся — укушенная ягодица и больная нога, сговорившись, доставляли сплошные проблемы — и отодвинул в сторону зеркало, за которым скрывался схрон. Начертив на дверце ключ, мужчина распахнул её и, вздрогнув от неожиданности, невольно отступил назад.
В схроне поверх документов лежал тёмный шар с небольшой трещинкой на поверхности.
— Шидай! — с чувством прошипел Ранхаш и захлопнул дверцу.
Глава 58.
Майяри просто плюхнулась на кровать и натянула подушку на голову. Наконец-то она одна! Эти любопытные господа все жилы из неё вытянули. Девушка даже поразилась, как она ничего лишнего не сболтнула под таким давлением. Хорошо, что её прежней семье были незнакомы подобные методы дознания, иначе она до сих пор бы прозябала в горах. Невольно Майяри испытала восхищение: ни одной существенной угрозы, ни одной раны, ни одного удара, да и давление в общем-то было шутливым, но она отчего-то понимала, что на вопросы нужно ответить. Почему? Они бы ничего ей не сделали, так откуда эта уверенность, что ей придётся ответить? Потрясающие манипуляторы!
И ехидны!
Уши вспыхнули при воспоминании о похождениях Развратницы. Сейчас Майяри её собственное творение не казалось таким уж оригинально-превосходным. Лучше бы уж эта обманка попалась господину Шидаю или хотя бы господину Викану. А то вдруг харен подумал, что она специально натравила на него именно Развратницу? Мол, решила исподволь соблазнить меня, как тогда, в тюрьме, демонстрируя обнажённые бёдра. Пальцы судорожно вцепились в покрывало. Майяри вытравила за шесть лет свободы в себе стеснительность, но тело своё демонстрировать не любила. Воспитание сложно отбросить. Да ещё и харен своей холодностью и чопорностью так напоминал тех, кто окружал Майяри в прошлом, что невыносимый стыд охватывал девушку при одной мысли, что господин Ранхаш мог заподозрить её в попытке соблазнения. Стыд перед собой за то, что она позволила себе так унизиться в глазах этого мужчины.
— Глупости! — раздражённо буркнула девушка и перевернулась на спину.
Харену плевать, и ей тоже должно быть плевать. Даже извиняться не стоило, этим она показала, что чувствует за собой вину. Но она же не планировала такое развитие событий. Да, в целом вина за то, что харена схватили за… невольно вырвался смешок… за яйца, на ней. Она же творец этого бесстыдства. Но так могло не повезти не только господину Ранхашу.
Из горла опять вырвался смешок, и самоугрызения отступили. Перевернувшись на живот, Майяри уткнулась носом в подушку и весело фыркнула. Интересно было бы даже посмотреть на это нападение. Как отреагировал харен? Судя по тому, что обманке удалось зайти так далеко, он был в таком ошеломлении, что не сумел её отбросить. Что он чувствовал? А как повёл себя, когда обманка исчезла? Майяри зажмурилась и тихо захихикала. Наверняка он был очень, очень зол! Она бы с большим удовольствием посмотрела на злого харена. Холодный он её раздражал.
— А что это у нас как на сеновале пахнет? — раздался в коридоре голос господина Викана.
Майяри напряглась и обратилась вслух.
— Может, ты сам на сеновале кувыркался и запах с собой принёс? — ехидно отозвался господин Шидай.
Девушка опять уткнулась носом в подушку. Оборотни, проживающие в общине, всегда говорили, что она пахнет сухой травой. А Багред — Майяри сморщила нос от отвращения — утверждал, что от неё несёт пылью предгорий. Мёртвая трава и пыль. До шестнадцати лет это её даже расстраивало, но потом Майяри поняла, что имеет огромное преимущество: запах одной пыли сложно отличить от запаха другой пыли.