Либеллофобия
Шрифт:
Глава 2. Вурдалаки, людоеды и батончик опарышей
Мы выезжали с пустого двора, где кухарка в этот час обычно чистила тараканьих нимф к ужину. Все слуги сбежали, конечно. Ветер снаружи достиг небывалой силы: рвал фиолетовые, черные, синие тучи. Это вода из всех открытых источников собиралась и клубилась над долиной. Сверкали молнии, катился гром, но дождя не было. Только редкие столбы рек и прудов стремились вверх. Изо рвов, из канав. На зов неприятеля. В серой парной дымке, сочившейся в
На ветреном Кармине почти не водилось ровных дорог. Там кочевали барханы из скользкой разноцветной гальки, и мостить трассы было просто невыгодно: сегодня это путь, а завтра вал гравия или пруд. Вместо этого карминцы прокладывали траки при помощи дюндозеров. Временно, зато быстро. На нашем траке, как назло, собралось много борозд, пескар брыкался. Быстро покинуть пригород не удалось. Мы встряли в пробку из таких же, как у нас, мобилей на гусеницах, усиленных тонкой воздушной подушкой. Темнело: жадное небо собрало целое море.
– Кто такие эзеры? – я донимала папу, наблюдая, как пешие горожане семенят вверх по дюнам. – Они что, правда насекомые?
Брат покосился на клетку с саранчой в багажнике.
– Они энтоморфы, – осторожно начал папа. – Ошибочно думают, что эзеры похожи на нас, только…
– Только мы превращаемся в пауков, а они в насекомых?
– Не совсем. Мы – люди, способные превращаться в пауков. А они – насекомые, способные превращаться в людей.
– Одно и то же! – крикнул Чиджи.
Но я поняла.
– Зачем они напали? Карминцы – мирный народ. И совсем не богатый. Им просто нужна вода?
– Ты отвлекаешь меня от дороги, Эмбер, – раздражался папа, тем временем мы стояли, как вкопанные, – Они здесь не впервые, как я понял со слов Жанабель. Лет сто назад их планету уничтожили, и остатки эзеров бежали на пояс гигантских астероидов где-то на краю вселенной. Может, там у них недостаток воды или еще каких-то… ресурсов.
– Значит, они просто заберут воду, улетят, и мы сможем вернуться на Урьюи?
Отец неопределённо дёрнул плечом. Мама обернулась и нахмурилась, качнув головой в беззвучной просьбе: не надо при Чиджи.
– Детка, все расспросы в убежище, идёт?
Я откинулась на влажном кресле и замолчала. Ну, спасибо, пап! Фантазия у меня и в мирное время была не самая радужная, а от родительских экивоков скрутило желудок. Папа не хотел напугать Чиджи, но мне сделал только хуже. Что же такого нужно захватчикам? Они ставят эксперименты? Набирают армию мертвецов? Высасывают мозги? Затор впереди двинулся наконец, и саранча в клетках забесновалась от тряски.
– Насекомых вытурят! – сердился брат. – Мы сильнее, да, мам? Пауки же едят насекомых! А не наоборот. Да, пап?
– Да, Чиджи.
Но это были, пожалуй, другие насекомые. Не те сверчки и саранча размером с курицу на шчерских фермах-акридариях. Если эзеров путали с нами,
– Впереди карминцы бросают пескары и уходят в пустыню пешком, – сообщил он упавшим голосом.
– Прямо так, без вещей?
– Они говорят, на выезде земля дрожит. Вибрация какая-то… Они испуга…
Задрожало и под нами. Впереди загремел чей-то автомобиль. Он перевернулся, повалился на бок, покатились кульки и пассажиры. Взлетел рыжий водопад.
– Эмбер, наружу! – закричал папа и распахнул дверцы.
В нескольких метрах от нас новый пескар подскочил и упал в кювет. На том месте, где он только что стоял, в небо лил поток грязной воды. Это канализация отвечала зову туч. Гальку швыряло в пескары, из которых повыскакивали последние храбрецы. Они бросили скарб и побежали за дюны – в пустыню. Вода была опасна теперь.
Мы вчетвером шмыгнули в кювет, когда кусок канализационной трубы выстрелил снизу в пескар. Обмотанные паутиной, сумки выкинуло из багажника на дорогу, а нас окатило сточными водами. Запахло тухлым. В помоях с головы до ног, мы выглянули из кювета: тут и там вдоль тракта, где канализация пролегала близко к поверхности, страшная сила вытягивала грязную воду прямо из-под земли. Дюны наполнил шелест тентаклей. Кажется, впереди на многие километры не осталось ни одного карминца. Все сбежали, не захватив даже самого необходимого. Папа поднялся первым:
– Нам лучше следовать за ними.
– Нет, Уитмас, – испугалась мама. – Что мы будем делать в пустыне с детьми?
– Местные помогут. Они умеют выживать в дюнах.
– Нет, нет. Нужно добраться к бункеру! Наша вода почти вся улетела, посмотри!
– Ладно! Подберите рюкзаки, – скомандовал папа, когда сточный водомёт поутих. Канализация пустела.
Родители превратились одновременно: зеркальный паук и золотопряд. Мама приволокла искорёженную клеть.
– Эмбер, давай и ты. Понесёшь саранчу.
И я тоже превратилась. Чиджи вскарабкался на маму, а папа взял рюкзаки. Так, канавами, мы поспешили вдоль пробки. Из-за тумана видимость была метров сто. Через час тракт, забитый брошенными пескарами, упёрся в стену воды. Река лилась вверх без конца. У моста стоял галдёж – да такой, что перекрывал шум потока. Мы обернулись людьми и протолкнулись ближе, чтобы разобраться, в чём дело.
С мостом творилось невероятное. Река болтала опоры из стороны в сторону, железное полотно волновалось и пучилось, арки ходили ходуном. Оттуда сыпались повозки и тут же взлетали в небо, смытые водой. Карминцы бежали обратно на берег, но их подбрасывала река и уносило ввысь. В тучи. Среди этой неразберихи папа каким-то чудом разыскал смотрителя.