Либитина
Шрифт:
– Так-так, - глава охотников встает в дверях церкви.
– Владычица мертвых жалеет живых? Это было самое неудачное представление кукольного театра Либитины!
– он хохочет, впрочем, больше от нервов, чем от действительного веселья. Кукла кидает на него уничтожительный взгляд и, завернувшись в крылатую тень, скрывается в алтаре, где находится выход в тоннель. Она мчится подземной дорогой прочь, прочь - воплощение моего сомнения, злости и боли... Что с тобой, Владычица мертвых? Слабость рассудка, настигающая многих бессмертных, достигших трехсотлетия? Жалость сердца, размягчившегося от гниющих четвертое столетие, не находящих утоления эмоций?
"Что
К главе отряда подходит другой охотник, мужчина постарше. Не без удивления я узнаю в нем потомка рода Гесси.
– Сбежала?
– спрашивает он. Главный охотник кивает и уточняет:
– В алтаре есть тоннель к ее логову.
–
От этих слов веет холодом. Собирая армии кукол для новой обороны, я одновременно тихонько пододвигаю к себе очередной, почти чистый лист. На нем всего три слова - начало следующей части повествования. Я вглядываюсь в черные букашки букв, пока они не начинают расползаться, сливаясь в пятно - коридор пустоты...
– Я испугался, что оставшиеся в церкви взорвут здание, - сознается очередной Гесси.
– А ты?
Глава охотников холодно глядит на него:
– Нет. Я хорошо умею различать сумасшествие обреченности на лицах. С детства, - он усмехается чему-то: очень горькая усмешка.
– Здесь же никто не был готов убить себя и близких, даже эта женщина с факелом, - он мимоходом бросает взгляд на жену главы поселения, так и рыдающую на полу.
– Либитина могла сама взорвать церковь вместе с людьми, - преувеличенно спокойно, как экзаменатор говорит Гесси.
– Ты был готов взвалить эту вину на себя и отряд?
–
А мне нравится этот охотник - живая иллюстрация того, как изменяются за столетия самые непримиримые идеи. Его голубые глаза холодны, как у первого Гесси, но есть другое, новое, неожиданное в благородных чертах потомка Лоренса.
"Что это, через три столетия даже в Гесси проснулась совесть? Воистину, до конца нашего мира недалеко!"
Глава отряда долго молчит, глядя в пол. Наконец размыкает сухие от еще не угасшего волнения губы.
– Я был готов, - ровно, задумчиво сообщает он.
– И тебе нужно быть готовым, Гесси. Мы вступаем в большую войну, и таких глупых невинных жертв будет много. И нужно будет идти вперед, несмотря ни на что. Время милосердия и жалости осталось позади. Мы вновь превращаемся в волну фанатиков, какими были первые охотники. Но наша волна будет последней.
Долгое молчание.
– Я был не прав, сравнив Либитину с кардинским владыкой вампиров. Госпоже Кукловодше, в отличие от Дэви, знакомо милосердие, - неожиданно замечает Гесси. Главный охотник жестоко усмехается:
– Если так, оно ее погубит.
Все сильнее тянет холодом. Откуда? Не из открытого ли тоннеля, соединяющего церковь с самым центром моих владений? Я ожидала, что страх гибели невинных людей в церкви остановит отряд, но охотники легко переступили его. Их предводитель готов платить чужими жизнями, что для такого моя вечность? И мне мерещится, что охотник уже видит меня, через мили и мили, пока нас разделяющие. Чудится, что, вытянув руку, он способен коснуться моего мягкого жалкого тела жгучим серебром кинжала...
Я глубоко вздыхаю и опять заключаю дышащий в лицо страх смерти в прозрачную клетку. Недостойно Владычицы мертвых. У меня еще столько дел! И есть в запасе главный страх смертных, вполне способный остановить отряд. Нужно заняться подготовкой следующего представления, а заодно и продолжить свою повесть. Как раз
"Великий Бал Макты..."
ЧАСТЬ 2 ИМАГО
Великий Бал Макты проводился в новом дворце, выстроенном в конце улицы Алхимиков. Я ожидала увидеть строгие линии и белые колонны модного у северян и понемногу распространяющегося и у нас классицизма, но, оказалось, архитектурные вкусы Макты куда архаичней. Выросшее более ввысь, чем вширь массивное здание с небольшими окнами-бойницами очертаниями напоминало старинный замок-крепость. Но еще прежде аскетичной, ненарядной архитектуры меня заинтересовало его местоположение: новый дворец был выстроен в старейшей части города и фундамент для него не клали заново - использовали старые камни, оставшиеся от логова Атера.
Атера-алхимика в Карде до сих пор поминали дурными словами. Сто лет назад этот чародей держал в страхе весь город: то грозился оживить мертвых на кладбищах, то обещал отправить на кладбища живых. Говорили, он заключил договор с Нечистым или... с "Бездной"? Трактовки разнились. У меня же возникла иная интересная версия:
– Может, Макта и есть Атер?
– поделилась я с Эреусом, когда мы подъезжали ко дворцу. Муж ответил резко:
– Атер был выходцем из южной империи, и по внешности типичный южанин. Не просто так его прозвали Атером, черным. А Макта - наш, светлоглазый, светловолосый. Но довольно вопросов, моя леди!
– Я только один раз спросила.
– Впредь молчите, - опять его приобретенные в последние три года резкость, непримиримость. Я поджала губы.
– Мн будет проще молчать, если вы расскажете, что вас так тревожит, мой лорд. Нам чего-то следует опасаться на балу?
– Просто будьте на виду, среди приглашенных, и не покидайте бальную залу ни при каких посулах, - не сказал - выплюнул муж, хмуро озирая широкую подъездную аллею, на вид спокойную и неопасную.
– На балу будет много темных тварей, на ваш взгляд ничем не отличающихся от людей. Макта специально закатил праздник ночью, в их время. Поэтому почаще повторяйте с дочерью Крестное знамение и не смотрите в глаза собеседникам - это даст некоторую защиту от их воздействия на разум. И, конечно, не танцуйте ни с кем, кроме людей из списка, что я вам дал, моя леди, и не отпускайте Антею танцевать ни с кем, кроме них же.
– Это будет самый веселый бал в моей жизни! Довольно тайн, мой лорд. Лучше просто научите, как отличать темных тварей от людей. Мне кажется, я пойму. Та дама в дворцовом саду... теперь я сразу подобных ей узнаю.
Муж быстро глянул на меня и вновь отвернулся к окну. Было видно, что его тяготит мое общество. "Это в последние три года он стал таким, - с грустью отметила я. Без семьи одичал - даром, что столица!"
– Твари сделают все, чтобы их невозможно было определить среди людей, - глухо сказал Эреус.
– Тварь в дворцовом саду была голодна, но большинство придет на бал сытыми, чтобы мой отряд их не различил. Сытые они ничем не отличаются от людей, их чары работают в полную силу. Только зеркала не лгут, отражая тварей такими, какие они есть - мертвыми, но все большие зеркала убраны из всех залов на время бала, так распорядился Макта. Если б можно было не брать вас сюда!
– сквозь зубы пробормотал он.