Либитина
Шрифт:
От пыли першило в горле, нос забивал острый запах моего пота, липкого, едкого: то через поры кожи выделялся страх. Но я все равно шла. Как любящее сердце стремится на место упокоения любимого, так меня тянуло в тронный зал, запомнивший мое последнее представление в роли Королевы. Почему-то крадучись, будто темнота вокруг была живой и голодной, я поднялась туда и остановилась у колонны в начале зала. Тронула мрамор холодной ладонью, приветствуя и запоминая это прикосновение навсегда. Я прощалась.
Обостришийся в темноте слух уловил тишайший шелест одежды. Я медленно, с усилием повернула
Оказалось, тронный зал не пустовал. Во тьме, поглотившей тронное возвышение, был Макта. Сидя на троне, он пусто глядел в пол и задумчиво покачивал головой в такт неизвестным мне мыслям. Я поспешно отступила за колонну, но не ушла. Не дыша, я изучала нового Владыку Карды и правителя Терратиморэ.
Эта невысокая, но широкая в плечах фигура производила впечатление скрытой огромной физической силы, грубоватые руки были удивительно ловки в движениях, но не как руки музыканта или художника. Мне пришло на ум сравнение с палачом, знающим, как точно и быстро или наоборот ювелирно долго отнимать жизнь. Простое круглое лицо с некрасивыми чертами...
– нам предстоит запомнить его навсегда, отпечатать в памяти, как его профиль - на новых монетах Терратиморэ; холодные глаза из серо-зеленого сплава - сплава бездушия и тайны... "Что принесет этот правитель земле страха? О чем он думает сейчас, о благе ли для своих подданных?" - Я содрогнулась. Страшной и отвратительной казалась забота человека с руками палача и глазами убийцы.
Тихий скрип двери, шорох шагов. В тронный зал через боковую дверь влилось четыре тени. Все были в темной одежде и шли, опустив головы, скрывая лица. В царственной тишине, как идут на исповедь. Я вжалась в колонну, ругая себя, что глупо так прятаться, но в глубине души понимая: это и необходимо. Сейчас представится случай увидеть новый страх земли страха в лицо.
– Дети мои, подойдите, - раздался звучный голос Макты. Я закрыла рот и нос ладонями, смешно надеясь, что получится дышать тише. Сердце заходилось в бешеном стуке, я удивлялась, как этот грохот не раскатывается громовым эхом по залу. Все опять стихло, и через минуту я осмелилась выглянуть из-за колонны.
Четверка выстроилась перед Мактой. Владыка Терратиморэ встал, раскинул руки. Алая мантия затрепыхалась окровавленным полотном.
– Я дам вам еще часть своей силы, - сказал он.
– Примите ее без страха.
Живая тьма заклубилась вокруг его фигуры. Она расползалась к четверым и поочередно обнимала их, заключая человека в кокон. Она текла, менялась, переливалась, ища единственно правильную форму для последнего воплощения. Кто-то судорожно вздохнул, эхо подхватило этот звук, превратив в крик страха... удивления... бешеной радости. А Макта вновь взманул руками, и тьма повторила его движение, раскинувшись в стороны двумя широкими крылами. Следом за ним крылья распахнула четверка.
Все тепло ушло из зала, выдыхаемый воздух белел облачками пара. Испугавшись, что по ним меня найдут существа у трона, я скользнула к выходу и по стеночке принялась пробираться к покоям Семель.
Я расслышала шепот Макты:
– Сейчас подкрепитесь. После ведите ко мне пятую!
Семель ждала меня в своих покоях. Я толкнула тяжелую дверь, и волевым усилием оставила все чувства по поводу виденного в тронном зале, за ней. Первым мой рассказ услышит муж. А уж потом мы решим, кто еще...
Королева была одна, без служанок и фрейлин, без охраны. Комнату едва освещали две почти догоревшие свечи. Семель сидела на ковре у давно потухшего камина и бездумно глядела на черные угли. Иногда она быстрым, едва ли осознаваемым движением обхватывала и терла замерзшие плечи. Королева похудела, синие круги легли под глазами. На ней было платье любимого новым супругом алого цвета, но сейчас оно не красило тень, в которую превратилась красивая белокожая брюнетка.
– Доброго вечера, подруга, - сказала я, инстинктивно пожалев молодую женщину. Семель вскинула на меня сухие, немного воспаленные черные глаза.
– Ваше Величество, - отчеканила она.
– Простите, Ваше Величество. Вы вызвали меня...
– Да, - она опять нервным движением потерла плечи и слабо улыбнулась, наконец, заметив это свое движение.
– Холодно тут. Макта разрешает зажигать камин только раз в три дня. Чтобы я привыкала к холоду.
– Он жесток с тобой, подруга?
– опять не удержалась я. Меня пугал безразличный тон Семель.
– Нет, нет, нет, - в ее глазах загорелся огонек ненависти.
– Тебе уже сказали, что Макта приказал мне избавиться от ребенка? Я сама это сделала. Кармель хотела спрятать меня подальше от гнева Макты, надеялась сохранить этот... плод. Но я выбрала остаться Королевой! И не отступлю, не отступлю...
– тише забормотала она и опять обхватила себя за плечи.
– По крайней мере, Суд по крови тебе не грозит, подруга.
– Ваше Величество, - она холодно взглянула на меня.
– Я освобождаю тебя от службы, Ариста. Мне больше не будет нужен двойник...
– тут она опять из гордой правительницы превратилась в перепуганную девочку и хихикнула, совершенно безумно. Что с ней? Я вспомнила слова Вако:
"Королева беременна страхом".
– Что ж, благодарю за доверие на протяжении стольких лет, Ваше Величество, - ровно сказала я. Кармель прежде уже освобождала меня от службы, и слова Семель звучали вполовину не так больно.
– И я отблагодарю тебя золотом. Хватит на безбедную жизнь до старости, - спокойно сказала Семель. Гордая Королева расправляла плечи, но подруги в ней я более не чувствовала. После мгновения сомнения она избавилась от меня, как прежде избавилась от своего нерожденного ребенка - грубо, быстро и больно. Я поклонилась и двинулась к выходу. У двери все же остановилась. Страх властно удержал, холодными пальцами обхватив плечи, страх заставил спросить, вопреки ледяной стене, установленной меж нами Семель: