Лицей. Венценосный дуэт
Шрифт:
Озадаченно чешут репы. Миша задумчиво говорит, прихлёбывая компот:
— А я всё удивляюсь, почему так трудно в деревне грибы собирать. Вижу, сосед по даче еле корзину с верхом тащит. Спрашиваю, откуда урожай? Он мне «честно» и подробно рассказывает. Если вечером, то ранним утром я уже на месте. Рыщу по всей округе до обеда, еле дно в корзине закрываю. К соседу, тот руками разводит. Типа, ты же видишь, сколько я принёс, вот всё и собрал. И там ещё кто-то ходил. И так всё время…
— И всё время ты ему веришь, — глумливо усмехаюсь.
— Хороший
— Понимаешь, Миша, — проявляю жалость, — для рыбака рыбные места это особая почти интимная тайна. Для грибника тоже. Деревенские же к городским относятся по особому. С одной стороны, завидуют нашему образованию, бытовому комфорту, уровню жизни. С другой, всегда ищут способы посмеяться и ткнуть нас носом в нашу никчёмность.
— Тебя послушать, они все завистливые мерзавцы, — бурчит Гри-Гри.
— Не все, но такое отношение часто встречается.
Юлька начинает позёвывать, это сигнал. Уходим к себе, засыпаем сразу, как коней укравши. Охранник Ледяной после ухи устраивается в машине поблизости. Охрану её Величества он не передоверит никому.
28 мая, вторник, время 16:10
Проточное водохранилище рядом с усадьбой Франзони.
Лошадей мы утром отогнали в конюшню. Кажется, они не огорчились, в конюшне прохладнее и надоедливых насекомых нет. Весь день мы резвились на полную катушку. Накупались и наплавались. Истратила всю плёнку в фотоаппарате, не забыв себя любимую. Гоша умеет фотографировать.
Солнца я побаиваюсь и не только из-за прошлого опыта. Рыжие мгновенно обгорают, поэтому я без накидки рассекаю только тогда, когда солнце уходит за облака. Ледяная, кстати, тоже.
Франзони по нашей просьбе, да и заплатили мы, подогнали баранью тушку в уже разделанном виде. Котёл был полон замаринованной баранины. Так что мальчишки занялись шашлыками, согласно тут же сочинённой поговорке «лучшая рыба — это шашлыки».
Кульминацией дня были соревнования, которые мы сами придумали. Самое сложное было уговорить Юльку, что не составило особого труда. Алёнка сразу согласилась. Мы с Ледяной взяли на себя обязанности судей.
Разбили парней на две команды, каждую команду ещё на две части. Две противоборствующие половинки на одном рубеже, две другие — через сотню метров. По отданной команде, Юля и Алёна, которых мы объявили капитанами команд, запрыгивают на спину очередному парню, и тот галопом мчится на вторую сторону. Там капитанша перепрыгивает на другого мальчишку, из второй половины команды, и тот доставляет её обратно. По итогу, половинки команд должны поменяться местами.
— Интересно, — спросила уже потом Ледяная, — зачем Артём так задорно подпрыгивал при беге? Силушку свою показывал?
— Как зачем? — удивляюсь её наивности, — чтобы Юлька сиськами о него колотилась. Зачем ещё?
Пик кульминации наступает, когда очередь доходит до последних в команде. Юлька
— Не всё вам, жидомасонам, на шее русского народа паразитировать. Побудьте и вы коняшками, — не замедлил с комментариями Паша.
Слабые оказались коняшки. Яшка с трудом преодолевает метров тридцать заплетающимися ногами и падает на четыре кости. Сашка опережает его только на шаг. Или это еврейская солидарность? Вот тут и началось такое веселье, что все остальные парни, бросив свои рубежи, столпились вокруг финалистов. Толпились, падали от хохота, снова вставали, чтобы со стонами опять упасть на горячий песок. Паша колотил ногами и натурально выл.
Юлька, а за ней Алёнка, не слезают с принявших естественную для ездовых животных позу мальчишек.
— Н-но, родимый! Давай! — Юляшка слегка хлопает ладошкой по заднице своего «коня», сжимает спину коленями. Яшка упорно ползёт на четвереньках, Сашка с Алёнкой не отстаёт.
— Рысью, рысью! — кричит кто-то.
— Лучше иноходью, — поправляет Миша. Он что-то понимает в этом и начинает учить Яшку.
— Яша, одновременно правой передней ногой и правой задней, р-раз! Теперь левыми ногами — д-два! И пошёл-пошёл-пошёл!
Последние метры парни буквально ползли. Девчонки сидели на спинах, сомкнув ноги в коленях.
— Яша! — призывно ору я, — придёшь первым, в лобик поцелую!
— Саша! — перекрикивает меня Ледяная, — а я в щёчку!
Я не повышаю ставки, а то мало ли до чего дойдёт. Приз Ледяной оказался более притягательным, но и здесь вижу плюс: не пришлось Яшку целовать.
За соревнующимися ползли, не в силах оставаться на ногах, болеющие за своих мальчишки. Особо умные, вроде Паши, пытались оседлать соседей. Те перешли на перекатывание.
— Так не получается, — издаёт вердикт Паша, — трение слишком велико. Поползу-ка я купаться…
И сполз в воду, так и не дав себе труда встать на ноги. А зачем? Плавать всё равно надо горизонтально.
1 июня, суббота, время 13:40
Москва, «СМЭ № 3».
— Возрадуйся и вознеси молитвы всем знакомым богам! — кричит Стелле сразу от порога Кругленький.
Мы вернулись из горздрава, где меня оформляли на работу. Шесть часов в смену мне пробили, полную ставку санитара. Сами они больше работают, по восемь-девять часов, но это полторы ставки.
— Не из жадности, Даночка, хотя и деньги лишними не бывают, — поясняет Кругленький, — а работы выше головы, хоть вторую смену вводи. А где её набрать?
Санитар, как любому дураку будет ясно, не самая высокооплачиваемая должность. Но три с половиной тысячи в месяц у меня выйдет.
— Вот видишь, Даночка, — мы сидим в комнате отдыха, — тебе даже школу не надо заканчивать, работа уже есть. С неплохой зарплатой, выслугой за вредность и двадцатичасовой недельной нагрузкой. Захочешь найти такую работу — обыщешься, не найдёшь.