Лицей. Венценосный дуэт
Шрифт:
Но насчёт компьютера надо что-то придумать. Это не дело, всё на бумаге хранить. Я уже давно оценила возможности структурированных баз данных.
20 мая, вторник, 13:01.
Лицей. Столовая.
Сидим, едим, никого не трогаем. Контрольная неделя идёт, все подданные нашего королевства в мыле. Работают упорно и с огоньком. Наши семиклашки полны энтузиазма, и троек вроде не предвидится. Мы с Ледяной решили, что свирепствовать в случае чего не будем. Учителя тоже люди, и кто-то может повредничать
Одно время, пару дней я это терпела, меня мелочь задёргала. Чуть что непонятно в учёбе, бегут ко мне. Пришлось прикрепить официальных консультантов и ознакомить с порядком.
— Народ, так нельзя. От моего высочества скоро мокрого места не останется, — объясняла я мелочи. — Если что непонятно, первый к кому вы должны обратиться — учитель. Не получается? Ему некогда или всё равно не доходит — к одноклассникам. Опять затык? Идёте с тем, кто вам объяснял, к Зильберману или Лейбовичу, они у нас самые умные. И вот если и они не смогут, тогда ко мне.
Короче, выстроила бюрократическую лесенку.
Контрольные редуты беру без проблем. Даже по русскому за четверть пять выходит. За год, к сожалению, нет. Ледяная и за четверть до пятёрки не вытянула. И по аналитической геометрии провалилась. У неё никак одновременно по физике и геометрии добиться пятёрки не получается. Выйдет пять по физике, как в этой четверти, значит, по геометрии — четыре. Пятёрка по геометрии, как в прошлой четверти? Тогда по физике — четыре.
По итогу года я и два жидомасона в числе лучших среди девятиклассников-математиков. У нас по одной четверке, только у них — по физкультуре. Слабаки. В физическом смысле.
Итак, сидим, мирно обедаем, никого не трогаем. Как вдруг. Иногда в жизни случается «вдруг». Когда хорошее, когда плохое. Сейчас нейтральное.
— Кажется, к нам гости, — замечает Гоша. Он сегодня в ближней охране.
По залу, выстроившись в форме снаряда, — четверо попарно и один впереди, — на нас нацелилась делегация.
— Гостям мы всегда рады, — смотрю на соседний столик, потом оборачиваюсь на другой. Мне больше ничего не надо делать. Когда делегация останавливается у нашего столика, сбоку к ним подходят. Одна пара с одной стороны, другая — со второй. Они ничего не делают, стоят и внимательно смотрят. Плюс за нашим столиком ближняя пара разворачивается к ним лицом. Тоже ничего не делают, только внимательно следят.
Обычного человека такие заслоны напрягают. Сразу все понимают, только попробуй дёрнись. И разговаривать начинают максимально вежливо. Один раз я так хохотала, когда подошёл молодой парнишка и очутился в кольце охраны. Он так растерялся, а оказалось, что он учитель, студент-практикант. Мы его не знали, потому парни среагировали по протоколу для незнакомцев. Педагоги-то, конечно, имеют право к нам подходить беспрепятственно.
Ребята наши стали заметно здоровее. Они даже взрослых крепких мужчин заставят задуматься,
— Молчанова, у нас к тебе только один вопрос, — с претензией на апломб начинает лидер группы. Это парни из 10ЮП-1, параллели наших основных оппонентов.
— Зачем ты это сделала, Молчанова? Тебе врагов мало, ты их сотнями коллекционируешь? — худощавый, среднего роста симпатичный паренёк волнуется.
— А о чём речь? — лениво полюбопытствовала я.
— Не делай вид, что не знаешь! — запальчиво интригует меня парнишка. А я не буду заинтриговываться.
— Не хочешь говорить, не надо, — я равнодушна, как сфинкс, — если я что-то сделала, значит, так надо было.
— Кому надо было?!
— Мне, друзьям, — немного подумав, добавляю:
— Родине. Нужное подчеркнуть.
— Коля говорит про интервью, которое ты зимой журналистам дала, — рассудительно поясняет мальчик повыше из-за спины взволнованного и слегка сбитого с толку Коли. — И сказала там, что всех нас надо из Лицея отчислить.
— А-а-а, вон вы про что! — радуюсь я раскрытию тайны, — и что такого? Мы живём в свободной стране, каждый имеет право на своё мнение. Меня спросили, что я думаю — я рассказала. Честно и открыто. Какие ко мне могут быть претензии?
— Ты рассказала, а нам теперь… — Коля расстроенно машет рукой и вся компания уходит. И мы вслед за ними. Обед закончился.
— Неплохой нам юристы десерт организовали, — делюсь мнением с Ледяной, та величественно кивает. Парни вокруг нас дружно ухмыляются.
— Я прямо вот довольна. День удался, — парни начинают ржать. Особенно после комментария откуда-то вынырнувшего Паши:
— Сделал ближнему гадость — поселилась в сердце радость.
Ещё шестой урок, потом тренировка, так и вылетело у меня из головы: а чего они вдруг возбудились? Понятно, что мой выстрел из прошлого достиг цели, но куда я попала и каков результат?
25 мая, суббота, 09:15.
Лицей. День последнего звонка.
Стоим на торжественной линейке на большом плацу. Главное здание ограничивает его с трёх сторон, оно у нас форму буквы «П» имеет. Всё, как всегда. В старой школе примерно то же самое было. Директор бла-бла-бла, потом завуч бла-бла-бла, и последней строгая дама из департамента образования бла-бла.
— А вот это интересно, — негромко говорит Ледяная. На вопросительный взгляд поясняет:
— Всегда юристы это делали…
По всему периметру в это время идёт парочка. Парень из выпускного класса и мелкая девчонка из седьмого, самого младшего класса. Моложе у нас нет. Держат вместе большой колокольчик и обзванивают всех нас.
Феноменально многословная Ледяная нашёптывает мне в ухо:
— Каждый год юрист выпускник выходил. Девочку выбирают по фактуре, а мальчик — всегда юрист. Понимаешь?
Медленно, синфазно с приходящим в голову пониманием, киваю. Нынче мальчик из научников, а девочка, кажется, из наших. Юристов нет, и Ледяная считает это знаком. Юристы в опале? Это поэтому они так возбудились?