Лицей. Венценосный дуэт
Шрифт:
— Ты меньше моего кота ешь, — замечает Карганов, уставивший свой разнос от края до края.
Время 12:45.
Добрались до моего гонорара. А это приятно, угощаться за счёт сопровождающего мужчины.
— Разумом всё понимаю, а сердце, глядя на вас, не принимает, — малость косноязычно выражается ещё больше подобревший после обеда Карганов, — такая хрупкая, красивая девушка хладнокровно режет двух сильных мужчин и после этого не бьётся в истерике, спокойно рассуждает, рассказывает…
— Ну-у-у, —
Карганов зовёт официанта, расплачивается.
— Пойду я, Молчанова. Служба. Всего тебе хорошего и благодарность от всего управления.
Он как-то странно мнётся, догадываюсь, что надо сделать и принимаю высокомерно возвышенный вид. Аристократически изящно подаю ему руку. Слегка мешкает, но поцеловать не решился, просто пожимает и уходит. Хихикаю ему в спину. На выходе оборачивается, делаю ручкой.
Что у меня теперь? Ой, а мобильник-то! Пришлось возвращаться в управление и выслушивать восклицания в стиле «Как же я мог забыть!».
— Только не потеряй, — напутствует на прощание, — вдруг придётся какие-нибудь опознания повторно делать.
— Приятно иметь с вами дело, — делаю официально приветливый вид, — обращайтесь. Ради вашего управления могу ещё кого-нибудь изрезать.
— Молчанова, ради бога… ха-ха-ха! — заливается смехом.
— Я про криминальную экспертизу говорю, — делаю большие глаза, — вы что? Забыли, где я работаю? Учтите, Николай Дмитрич, вы, следователи, часто не задаёте нужных вопросов. Экспертиза может на многие из них ответить.
— Тебя точно надо к нам, — снова улыбается.
— В следующие каникулы? Нет, я тогда поступать буду. В студенческие каникулы запросто, — соглашаюсь я, — ладно, пойду я. Приятно было с вами пообщаться.
Сдержанная улыбка, выслушивание короткого уверения «и мне, Молчанова» и я за дверью.
На улице смотрю мобильник, который делает мне прощальное «п-и-и-и-к» и обиженно отключается. Давно не кормили бедненького, заряд кончился. Пойду врукопашную такси ловить. С маньяком покончено, рядом полицейское управление, авось не похитят, хи-хи-хи.
25 июля, четверг, время 10:05
Квартира Пистимеевых.
Пистимеев.
— С ней всё в порядке, Саша, — пауза, — в полном порядке. Ты меня понимаешь?
— Ну, э-э-э, — слушаю приятный женский голосок, но внятно ответить не могу, — не очень.
— Они ничего не успели с ней сделать, — втолковывает женщина, потом вздыхает. — Наверное, ты опять не понял. Скажу прямо: изнасиловать её или избить не смогли или не успели. Теперь понятно?
В последних словах улавливаю раздражение. Женщин иногда трудно понять. Я ведь вовсе не об этом хотел узнать.
— А почему она к телефону не подходит?
— Саша, дайте ей время в себя прийти. Ты ведь не считаешь, что она не имеет на это права? — не считаю, не
— Передайте ей привет.
— Хорошо, Саш. Обязательно передам.
Прощаюсь и кладу трубку. На выходе из прихожей пытаюсь поймать за ухо вечно подслушивающую Карину. Уворачивается, зараза!
На душе становится намного легче. Неужто на меня так подействовала новость? А ведь первая мысль была: лишь бы живой осталась. Неудобно перед самим собой. Такое ощущение, будто я немножко её предаю.
Ладно, не будем голову забивать. Она имеет право на всё. Моё провожание её не спасло, выкрутилась из смертельной ловушки сама. Подождём. И всё-таки, как здорово, что её не изнасиловали! Гора с плеч.
26 июля, пятница, время 08:25
Сокольнический РУВД, кабинет начальника.
Утренняя оперативка.
— Андрей Степаныч, вы что скажете? — заметно смягчённый после бодрого и победного доклада Карганова, начальник обращается к Семёнову. Тот встаёт и докладывает:
— Спасибо, что подстраховали, господин полковник. Лаборатория на Чистых Прудах оперативно сделала анализ проб из русалки, простите, Воробьёвой Нины. Есть прямая улика на насильников. Да, анализы подтвердили, что их двое. Нину Воробьёву насиловали двое. Вчера отвёз туда пробы, изъятые из тел подозреваемых. К завтрашнему дню обещали закончить и сделать сравнительный анализ.
— Насколько надёжно будет их заключение?
— Они говорят, что не меньше 99 %, скорее больше. Теоретически допускается, что рисунок маркеров ДНК, — так они говорят, — может совпадать у разных людей. Возможны случаи незадокументированного родства. Они утверждают, что по сообщениям иностранной прессы случаев полного совпадения рисунков маркеров ни разу не было. У наших тоже не было, но у них статистика пока единичная. Только начинают работать.
— Хм-м, — начальник задумывается.
— Кроме этих анализов есть другие, хоть и косвенные доказательства. Изъятый из тела Махотина нож, длиной и шириной лезвия полностью соответствует ранам других жертв. В частности, точно таким ножом была убита Инга Дроздова. В мастерской Алексея Прохорова при доме его отца в тайнике были найдены две фотоплёнки. На кадрах присутствует обнажённая девушка, которая опознана именно, как Дроздова. На всех снимках на теле девушки присутствуют следы насилия. Узкие полосы, которые мог оставить стек, изъятый в той же мастерской Прохорова.
— Так-так, у вас и без ДНК-дактилоскопии улик выше крыши, — замечает полковник.
— Только на Дроздову. ДНК-анализ позволит привязать к делу убийство Воробьёвой.
— Охотник на птичек, гля… — слегка ругнулся полковник. Присутствующие расслабляются. Полковник по-разному ругается. Сегодняшний стиль к штилю. День пройдёт спокойно.
— А все остальные? — находит к чему придраться полковник.
— Только по ножевой ране можно привязать.
— Почему Воробьёва задушена?
— Это стиль Махотина. По нашим данным он работает в фирме Прохорова только пару месяцев. До этого отбывал наказание за то, что задушил жену. Якобы из ревности.