Лицей. Венценосный дуэт
Шрифт:
— Папочка, ты какой-то странный? Вот скажи, тебе со мной повезло?
— Пожалуй, да, — улыбка наползает на его лицо.
— А Прохорову и Махотину?
— Всё-всё… — на миг папахен отрывает руки от руля, показывая, что сдаётся.
Ещё меня беспокоит какое-то остаточное впечатление после этой истории. Тоже понять не могу. Это от Даны исходит, но толку от неё не добиться. Почти испарилась, вернее, впиталась в меня. Вот и появляются странные реакции. Катрина-то относилась к сексу утилитарно и хладнокровно. Исключение — патриарх, но ведь это патриарх.
28
Сокольнический РУВД, кабинет начальника.
— Всё точно, господин генерал, — полковник сидел, но не просто сидел, а сидел по стойке «смирно».
— Вчера утром получили сравнительный анализ биоматериалов погибших Прохорова и Махотина с изъятыми из трупа Воробьёвой. Полное совпадение. Это они её насиловали. Вероятность? 99,8 %, господин генерал. Да, господин генерал, оба отметились.
— Изучили фотографии с фотоплёнок, обнаруженных в доме Прохоровых, в мастерской Алексея Прохорова. Девушка, что на фотографии надёжно опознана, как Дроздова Инга, погибшая этой зимой. Раневой канал в её теле точно соответствует ножу, найденному в особняке в посёлке Озёрный рядом с телом Алексея Прохорова.
— Так точно, господин генерал, прямых улик достаточно. В машине Прохорова обнаружен хлороформ, кантаридин… это, господин генерал, возбудитель. Да, фармакологический афродизиак. Раневые каналы целого ряда жертв девушек, погибших в течение последнего года, соответствуют ножу Прохорова. Да, тот самый, который Молчанова воткнула в Махотина. Эксперты говорят, что микрочастицы металла в ранах точно соответствуют сплаву, из которого изготовлен нож. Всё сходится, господин генерал.
Полковник выслушивает последние рокочущие слова из трубки и вдруг подскакивает со стула.
— Служу Отечеству, господин генерал! — и осторожно кладёт трубку.
28 июля, воскресенье, время 14:10
Квартира Молчановых.
Повалявшись после обеда, берусь за самое важное, можно сказать, священное дело. Самосовершенствование. Похищение, затем собирание себя в кучу, на пару дней после принудительного визита в посёлок Озёрный я забросила ежедневные тренировки.
Где моя сбруя? Чувствую, что если совсем всё отменю, ещё долго по инерции и в силу возраста буду оставаться стройной, гибкой и красивой. Но вторая производная рано или поздно скажет своё слово, и плато моей красоты сначала плавно, а потом всё круче, пойдёт вниз. Э, нет! Такого не будет!
Поверх сбруи рубашку-безрукавку, вниз — шорты. Разминку провожу в присутствии маленьких, которые усиленно таращатся на меня и тут же начинают повторять всё за мной. Эльвира не выдерживает и быстро меняет халат на шорты и футболку. Присоединяется ко мне, а маленькие пытаются присоединиться. Очень забавно при том, что ходить не умеют, а стоять могут только, держась руками за диван. И то не долго. Так что мои упражнения на стопы они сопровождают недовольным сопением. Когда стоя делаю. А вот работа пальцами, сидя на попе, их вдохновляет, Эльвира им тоже подсовывает карандаши, которые надо удержать пальцами ног.
Махи назад, стоя
Зато с восторгом катаются на папе, который за компанию решил поотжиматься. Короче, пару часов мы проводим весело и с пользой для всех.
— У меня для вас новость, девочки, — валяясь на полу в компании ползающих по нему детишек, сообщает папахен, — Так как я полноправный член ордена, мне полагается особняк в хорошем месте. Часть орден платит, часть я, с помощью корпорации, которая даёт льготный кредит. Лет за восемь-десять погашу.
Глаза Эльвиры загораются, она тут же забрасывает папочку вопросами. Я, выяснив, что местонахождение особняка довольно близко к Франзони, теряю интерес к теме. Есть прилегающий участок, на котором можно вдоволь резвиться с детьми и друзьями. Юлька рядом, на лошадях добраться можно за полчаса, а куда выходят окна спальни и есть ли там сад, меня слабо волнует.
— Эля, какой сад? Дом только начинают строить, — вверх завести глаза папахен не может, они и так в потолок смотрят, он же на спине лежит. — И это хорошо. Какой захочешь, такой и посадишь.
Я в разговоре почти не участвую, растягиваюсь на шпагатах во все стороны. Эльвира пытается вовлечь меня.
— Дана, как думаешь, что надо посадить рядом с домом?
— Ёлку надо посадить, — предлагаю я, — на Новый год наряжать будем…
— Тень даст большую, — задумывается мачеха и надолго от меня отстаёт. Спросит снова, предложу пальмы высадить и плакучую иву возле пруда. Которого ещё нет.
Только сейчас осознаю, как по мне ударило похищение и вся эта история. Нет, моему психическому состоянию ничего не угрожает. Но чувствую досадный незримый барьер между мной и моими друзьями и одноклассниками. Мой образ невесомо воздушной и прекрасной принцессы как-то не вяжется с хладнокровным двойным убийством. Не важно, что это враги и мерзавцы. Как-то всем вокруг придётся переосмысливать и снова расставлять в своей голове, кто же такая их принцесса? Дюймовочки и царевны из сказок не режут супостата своими нежными ручками. Принцессы это жертвы злыдней и ценный приз для рыцарей-спасителей. А тут вдруг она легко и непринуждённо потрошит двух драконов, имевших глупость утащить её в своё логово.
Есть и другая сторона… я замираю от пришедшей в голову идеи в невообразимой, судя по глазёнкам маленьких и завистливому взгляду Эльвиры, позе.
Есть! Я знаю, что им надо сказать. Перетекаю в другую позу, с другой ногой, морщась от впивающихся в кожу шипов. Есть большая цель: стать достойными и настолько сильными, чтобы защитить даже ТАКУЮ принцессу. Которая и сама многое может. Значит, они должны уметь намного больше.
Решено. Вытекаю из своей позы и шлёпаю к телефону.
— Пистимеев, привет!