Лич добра и поддержки
Шрифт:
— Заключённого № 85–565 — в прозекторскую, — сказал я стоящему на посту у входа стражнику.
Надо погрузиться в работу, а то ведь и клапан может сорвать ненароком. Опять сотворю какую-нибудь хуйню…
/Королевство Мерсия, г. Нью-Тамуэрт/
— Как рыцарь-командор Ордена Тернового венца я требую предоставить нам право беспрепятственного прохода, — уставился Точилин в глаза короля саксов Икеля III. — От лица Ордена клянусь, что мы не будем чинить неудобств
От Елизаветы он слышал, что такого государственного образования, как Мерсия, вообще не должно быть. Если верно то, что в мире-доноре уже тысячу лет правит базилевс Юстиниан I, при котором в тот мир проникли ветра магии, то там давно уже должны были состояться вторжения викингов и экспансия Уэссекса, который должен был создать королевство Англию. Но этого там не случилось, поэтому сюда попадали саксы из независимых королевств: Мерсии, Уэссекса, Сассекса, Эссекса и прочих Нортумбрий. И здесь они создавали маленькие копии своих родных государств, с самобытной культурой и собственной феодальной иерархией.
Магия законсервировала тот мир на одном историческом этапе, длящемся уже почти тысячу лет. Победить друг друга они не могут, потому что армии их завязаны на магов, а маги по-настоящему сильны только на своей территории, что делает экспансионистские успехи какой-либо стороны весьма маловероятными. Впрочем, как говорит Елизавета, в средневековой Европе государственные границы и без того отличались высокой стабильностью, а такие факторы, как могущественная магия и практически бессмертные правители, только усугубили эту тенденцию. По её словам, феодализм и сам по себе крайне устойчив и если не давать ему революционного роста производственных мощностей, он может существовать неограниченно долго. С магией, как показала история того мира, революционного роста производственных мощностей можно не опасаться…
— После того, что случилось с ререгами, репутация вашего ордена вызывает сомнения, — задумчиво произнёс Икель III.
С ререгами получилась неприятная ситуация. План Горенко сработал, но лишь частично. Где-то половину поселений таким образом они переселили, это было тяжело, долго и вызвало ожесточённое сопротивление ререгов, но братья Ордена справлялись. А потом ререгам на помощь пришли живущие южнее лютичи, с армией в пять с лишним тысяч воинов. О численности их армии Точилин узнал лишь постфактум, потому что генеральное сражение никто ему давать не собирался — та же партизанская тактика, но теперь уже с более многочисленными воинами, точно так же отлично приспособленными к войне в лесах.
Когда стало ясно, что оставшиеся поселения уходят в глухие чащи и всеми силами помогают партизанской армии, Точилин был вынужден отменить исполнение плана Горенко и перейти к плану Савушкина — к поголовному уничтожению ререгов и их союзников.
Оказалось, что такое слишком даже для этого довольно жестокого мира, поэтому о действиях Ордена пошла дурная слава. Очевидцы начали сочинять, баснописцы начали приплетать, поэтому во всех окрестных землях ходят тихие, но устойчивые, слухи о том, что орденцы распинали ререгов на крестах, что очень не по-христиански. Правды в этом нет, потому что они вешали и резали, а не распинали…
Жажда
Зато они закончили с этим племенем и обескровили лютичей, которые ещё нескоро смогут восстановиться и возобновить набеги на франков.
Но больше всех от всего этого выиграл епископ Паисий, получивший бывшие земли ререгов для религиозной колонизации. На ближайшие лет двадцать у него не будет причин отправлять безоружных колонистов в недружелюбные страны, что он считал большой победой. Правда, Точилин вынужден держать в землях ререгов контингент из двух тысяч братьев, которые борются с трупоедами, одичавшими псами и разбойниками.
И теперь, когда Орден подмочил себе репутацию, но выполнил поручение короля, пришла пора идти в Серые земли, но тут король Мерсии строит из себя важную шишку.
— У нас есть ровно два способа, как решить эту проблему, — заговорил бывший майор милиции. — Первый — ты, король, подписываешь договор и мы проходим дальше. Второй — ты ничего не подписываешь, но мы всё равно проходим. Только проходим не так, как в первом случае, а с огнём и мечом.
— Ты бросаешь мне вызов? — слегка удивлённо спросил король саксов.
— Я озвучиваю доступные тебе опции, — ответил Иван. — Мы идём в Серые земли — так хочет Бог.
— Некромантка? — усмехнулся Икель III. — У вас нет против неё и шанса. Она уже взяла три крупных города, отделяющие земли людей от пустошей мёртвых.
— Это наша проблема, — сказал на это Иван. — Подписывай.
— Что я получу за причинённые неудобства? — перешёл король к истинной цели этой многочасовой нервотрёпки.
Морального удовлетворения от помощи благому делу ему, как отчётливо понимал Точилин, будет слишком мало, поэтому он сейчас в открытую спрашивает: «а что перепадёт мне?»
— Мы платим золотом — за каждого воина по серебряной монете, — ответил Точилин на вопрос. — Грузы налогами не облагаются, потому что это грузы военного назначения.
— Сколько воинов ты собираешься отправить на смерть? — с усмешкой спросил Икель III.
— Я собираюсь отправить их к победе, а не к погибели, — покачал головой Иван Точилин. — И отправлю я семь тысяч воинов. И мы победим — так хочет Бог.
— М-хм… — изрёк король саксов. — Увидим…
Глава двадцать четвертая. Лич Душной — народный кандидат
/10 января 2028 года, сатрапия Сузиана, г. Душанбе/
— Да, видно, что всё получилось, — покивал я, глядя на оборотня, растянутого у стены.
От бедного рыжего разбойника не осталось и следа, а на его месте сейчас был здоровенный оборотень с рыжей шкурой. И он качественно отличался от всех встреченных мною до этого — лапы в обхвате как моё бедро, когти длиной сантиметров тридцать, клыки мешают пасти закрыться, а маленькие зенки смотрят на меня без агрессии. Бывший разбойник сохранил разум и даже не пытается вырваться из оков — уже установил, что сталь так просто не порвать.