Личная награда Альфы
Шрифт:
«Ты уже знаешь, что он не человек», — напомнила я себе, замерев на месте, как он и просил. Артис же сделав глубокий вздох, постепенно разжимал свою хватку.
Всё испортила мама.
— Отпусти её, — крикнула она, подходя к нам ближе. — Отпусти мою дочь, выродок!
Артис зарычал — как зверь, а не человек — и осторожно выпустил меня из своих объятий.
— Алексис, иди сюда, — приказала мама.
— Маленькая, иди в машину, — в свою очередь ласково попросил Артис. — Мне надо перекинуться парой слов с твоей матерью, а затем мы поедем собирать твой чемодан.
— Она
В школе, где я росла, наши личности формировали на основе традиционных ценностей, можно сказать даже, патриархального уклада… И хотя всем педагогам было хорошо известно, что мои родители не горели желанием забирать меня домой в том числе и на каникулы, мне все равно много лет внушали чувство уважения к ним: еще бы, ведь мои родители были занятыми важными исследованиями учёными. Несмотря на все мои юношеские выкрутасы, я верила педагогам (по какой причине я не стала бы им верить?); но сейчас, глядя на маму, которая почти рычала на меня (не хуже Викинга — оборотня), мне пришлось сделать прямой выбор.
Это было сложнее, чем просто покинуть машину, делая вид, что я не слышу маминых ругательств. Я должна была выбрать…
Подойдя к «Астон Мартину», я все-таки не смогла сделать этот выбор до конца.
— Артис, — позвала я, оставаясь возле машины. — Это моя мама.
— Я знаю, маленькая, — кивнул Викинг. — Поэтому я и прошу тебя сесть в машину.
— Артис, мама… пожалуйста!
— Он не имеет никакого права помыкать тобой, — ядовито рассмеялась мама. — Альфа Рамзи обещал Стивену, что мы все будем в безопасности.
— Молчать, — в приказном тоне процедил Артис. Больше всего меня поразила внезапная трансформация его голоса: вместо теплого нежного тона, к моей матери обращался надменный вождь. — За свою жизнь я встречал много разных людских самок: и тех, которые боялся нас до смерти; и тех, кто ублажал наших мужчин за деньги. Но ни одна человеческая самка до этого не пыталась использовать наши законы, попутно же их нарушая.
— Я — человек, — рассмеялась мама. — И я могу не подчиняться вашим законам.
— А твой муж, женщина? — рявкнул Артис. — Ты понимаешь, что одного моего слова хватит для его обвинений. Ты думаешь, Альфа Рамзи станет заступаться за виновного, особенно когда этот виновный поймал его на слове?
— Стивен ничего не знал о моих планах… — Побледнела мама. — Он был не в курсе.
— Это он забронировал «Рено», — отчеканил Артис. — Я без труда докажу, что вы действовали сообща. Ты знаешь наши законы. И первое правило: нельзя вставать на пути истинной пары.
— Если оба в этой паре согласны на отношения, — затрясла головой мама. — А Алексис не согласна.
— Мне кажется, — усмехнулся мой Викинг. — Что ты её и не спрашивала.
— Он прав, мам, — подала я голос, застыв возле открытой двери автомобиля. — Ты не спрашивала.
— Алексис, — простонала мама.
— Я думаю… — Я действительно напряжённо думала, как погасить возникший конфликт.
— А что, если вы с папой тоже поедите в Шотландию? —
— Я уверен, Александр не будет возражать.
— Александр?
— Рамзи, — кивнул Артис. — Алек Рамзи.
— Ты не можешь, дочь! — замотала головой мама. — Ты сделаешь большую ошибку, отправившись в Шотландию.
— Ошибку? — я склонила голову на бок, пытаясь понять мамину логику. — Я пытаюсь узнать, кто я такая на самом деле. Какая в этом может быть ошибка?
Глава 10
Я уже бывала в Шотландии.
Свое самое первое путешествие сюда я провела в Горной и Низменной Шотландии больше месяца: работала вместе с одним американским автором над его книгой — готовила фотографии областей, откуда когда-то были вынуждены эмигрировать десятки тысяч потерявших кров и возможность получить пропитание шотландцев.
Здесь, в горах, это чувствовалось особенно пронзительно: горы и холмы хранили в своих туманах слезы тех несчастных, кто навсегда потерял свой дом, свою землю, могилы своих предков, ради выгоды богатого сословия: как только шотландские аристократы оторвались от своих корней, перестали считать клан семьей, о которой нужно заботиться, участь простых крестьян была предрешена. Впрочем, беднякам во все времена жилось плохо…
В Шотландию мы приехали без родителей: Артис сказал, что им необходимо дополнительное время для сборов — и это всё, что я знала: мама, видимо, сильно обиделась на моё поведение и потому полностью игнорировала мои звонки.
Хотя я и сама ещё не определилась, как себя вести с родителями дальше. Мама относилась к Артису также плохо, как и к Ольге. Подружке не повезло с национальностью, Артису — видимо, с расой.
Да, кстати о расе — судя по тому, как все вокруг говорили об оборотнях, Альфах и всём таком прочем, это действительно было всерьёз. Странное дело — это меня совсем не шокировало. Я хорошо запомнила свои первые командировки в отдаленные места, когда я скептически относилась ко всему, что не поддавалось научному объяснению, а потом просто стала слушаться проверенных «местных».
Сейчас я тоже просто слушала Артиса и его помощников, надеясь, что скоро он объяснит мне всё в подробностях — мой Викинг не торопился с этим, видимо, опасаясь за мою реакцию.
Ну, если учесть то, как себя вела моя мама — вполне объяснимое опасение.
В отличие от моих обычных командировок наше путешествие в Шотландию было устроено с максимальным комфортом, и под комфортом я подразумеваю не билеты первого класса — а частный джет, доставивший нас прямо в пункт назначения. При этом вокруг нас суетилось много народу, а «полицейские» в дорогой одежде явно выполняли функцию телохранителей. Странное дело: все до одного называли меня Луной, я даже пару раз поправила кого-то из телохранителей, назвав своё правильное имя. Однако мужчины то ли не расслышали, то ли специально, для конспирации, продолжали называть меня только Луной— в конце концов, я просто махнула рукой и стала отзываться на это имя.