Личное дело майора Власовой
Шрифт:
– Мне не спалось, – бросаю еле слышно, и Юджин оглаживает пальцами тугие соски.
– Мало тебе было ласки, прелесть моя ненасытная? – тихо говорит в самое ухо, и кожа покрывается мурашками. – Ещё хочешь?
Одной рукой скользит вниз по животу. Другой обхватывает горло. Притягивает к своему телу, и я упираюсь ягодицами в первоклассный стояк.
Проворные пальцы касаются подбородка, проводят по губам, чуть сжимая их, заставляя открыться. Два пальца ложатся на язык, мягко толкаются внутрь. Кожа Юджина терпкая и слегка солоноватая на вкус. Рот мгновенно
Быстрым движением руки он проводит вдоль складок и хрипит:
– Такая влажная, Ангелин… И что же мне с тобой делать?
– М-м-м, – нечленораздельно мычу я, посасывая его пальцы.
– Взять тебя прямо здесь? – с усмешкой спрашивает Женя. Я часто киваю. Пальцы в последний раз толкаются во рту и выскальзывают наружу, обводя и увлажняя губы. – Ну уж нет, Ангелочек. Хочу смотреть в твои глаза, когда буду вколачиваться в твою сочную киску.
Я протестующе хнычу, но Юджин, тихо посмеиваясь, хватает меня поперёк живота и утаскивает с кухни, портя всё настроение и сводя возбуждение на нет. Впрочем, ненадолго. Очутившись в моей спальне, Женя укладывает меня на кровать, поворачивая на спину, и, нависая сверху, довольно ухмыляется:
– Не верится, что уложил тебя на лопатки!
Я закатываю глаза, но не успеваю выдать язвительный ответ: Юджин прижимается ко мне губами и начинает целовать. Крадёт дыхание, заставляет позабыть собственное имя, дарит ощущение лёгкости и счастья. Все проблемы и невзгоды прошлого отступают под натиском первобытной мужской силы, граничащей с невесомой нежностью. И я всецело отдаюсь ему хотя бы в эти считанные мгновения, а в голове нахально бьётся мысль: “Как хорошо, что он уложил меня на лопатки”…
Всю следующую неделю мы практически не вылезаем из койки, продолжая экспериментировать и практиковать…всякое. Мои редкие вылазки к врачу, наши завтраки, обеды и ужины, просмотры фильмов и сериалов – то немногое, на что мы прерываемся. Впрочем, без особых достижений.
Так, во время приготовления очередного ужина Юджин вознамерился обучить меня нехитрым премудростям кулинарии. Я сидела на столешнице кухонного гарнитура и старательно подавала заранее нарезанные ингредиенты и запоминала – очень старалась, по крайней мере, – последовательность добавления, а мужчина часто целовал меня то тут, то там, вызывая смешки. Но всё закончилось, когда глубокая сковорода оказалась накрыта крышкой, а Женя утянул меня в спальню.
Любое наше совместное предприятие заканчивалось близостью. И только в ней мы были полностью откровенны, открыты друг перед другом. Хотя по негласному правилу мы временно и позабыли о всех вводных нашего соседства и о том, что ждёт впереди, но на деле это не делало нас ближе. Мы не спешили обнажать свои души и мысли, замалчивая слишком личное. Мы оставались чужими, несмотря на идеальное совпадение темперамента и наших тел.
Всё это
Впервые за очень долгое время внутри меня разливалась гармония, и я исцелялась.
Я не тешила себя иллюзией, что так будет всегда. Я ждала момента, когда всё закончится. Но когда он наступил, оказалась абсолютно к этому не готова.
14. Ангелина
– Рентген, узи, анализы, – протягивает мне кипу листочков с направлениями молодая медсестра.
– Это точно необходимо? – уточняю на всякий случай.
– Да, врач выписал направления, чтобы вы перед приёмом всё прошли. – успокаивает она. – Не переживайте, это не займёт много времени.
Но на деле это занимает много времени.
Полтора часа я сижу в очереди на забор крови. От нечего делать листаю ленту новостей, разглядываю свежие фотографии Ритки и Сони, читаю сводку криминальных новостей района.
А так всё хорошо начиналось!.. Меня разбудили поцелуи Жени – дерзкие и сладкие, нежные и воспламеняющие. Они спускались всё ниже и ниже, пока он не стянул с меня шёлковые шорты. И я проснулась окончательно, хотя и казалось, что всё это – лишь продолжительный сон.
Не утренние оральные ласки, нет. Вообще всё.
Совпадение на физическом уровне, нереальное какое-то, невозможное. Пока мы продолжали молчать, пока замалчивали главное, пока не обсуждали проблемы и дела, я позволяла себе забыть обо всём и просто наслаждаться жизнью и мужским обществом.
Трогательная забота, которая ввиду отсутствия занятости у нас обоих, проявлялась во всём. Я наперёд завидовала той, с кем он однажды решит провести остаток дней. Счастливица!.. Мне было ревностно даже думать об этом, но в конечном итоге я знала, что это буду не я.
Сейчас я позволяла себе утонуть в этом счастье. Но изредка торопливо напоминала себе о причинах нашего союза.
К полудню я занимаю очередную очередь, теперь уже к кабинету врача, сажусь на низенький диванчик и снова возвращаюсь мыслями в своё счастливое утро.
Женя кормил меня завтраком прямо в постели. Мы много смеялись, он часто меня целовал. Мешался под ногами, отвешивая пошловатые комплименты, пока я собиралась, шлёпнул по ягодицам на прощание и шепнул, что будет ждать меня, чтобы мы закончили смотреть сериал за выходные, подразумевая столько много всего в одной фразе, деликатно намекая на скорое окончание больничного.
Всю дорогу, сидя по правую руку от Власова, я ловила себя на мысли, что не представляю, какой будет моя жизнь уже в понедельник. Как я смогу совмещать работу и личное? Как, чёрт возьми, я должна буду всё это взболтать, но не смешивать?!
Чего греха таить? Сегодня я не хотела думать об этом. У меня оставалось три дня на безоблачное счастье, и я торопилась их прожить. А нахождение в больнице сжирало час за часом этого ограниченного совестью и моралью и без того короткого промежутка времени.