Личное дело майора Власовой
Шрифт:
И словно в подтверждение моих размышлений откуда-то из-за здания вокзала слышится глухой щелчок. Одиночный выстрел.
Я припускаю туда. Практически достигая центра пустыря, слышу крик: “Ложись!”, и едва распознаю в этом голосе Ярослава.
Автоматная очередь разрывает тишину остывающего воздуха вечерних сумерек, и я неловко падаю на землю. Метрах в тридцати передо мной перекошенная сараюшка, и я, игнорируя боль в плече, ползу к этому подобию укрытия. Из правостоящего здания меня прикрывают, отвлекая ответными выстрелами первых стрелков.
В голове мгновенно вспыхивает
Кто засел на вокзале? Юджин? Узнал ли он меня? Открыл бы по мне огонь? Сколько вопросов, а у меня нет ответов. Единственное, что я знаю точно, это то, что Власов меня прибьёт. Если я, конечно, выберусь из центра сосредоточения этого перекрёстного огня.
Тяжело дыша от напряжения, я дотягиваюсь пальцами до хлипкой двери и заползаю внутрь. Что ж, это не туалет, что не может не радовать. Если я и умру сегодня, то хотя бы не в древнем дерьме.
Стены развалюшки сотрясаются от частых попаданий пуль. Сквозь распахнутую дверь я смотрю в стремительно темнеющее небо и думаю, что делать дальше. По моим подсчётам проходит не менее получаса, прежде чем со стороны вокзала слышатся крики, начинается какая-то возня.
Я подползаю к противоположной стене и нахожу щель. Бойцы группы захвата начали зачистку помещений, и стрелки отвлеклись. На пустыре снова временное затишье, и я могу попытаться улизнуть. Идти к тому зданию, где скрывается Власов, возможности нет. Во-первых, стрелявший преступник отслеживает именно здание с засевшими в засаде сотрудниками. Во-вторых, поблизости не видно ничего, напоминающего вход. Но в противоположном здании на другой стороне пустыря сразу две двери, одна из которых заманчиво приоткрыта. И я бросаюсь к ней, надеясь, что преступник слишком отвлечён на происходящее внутри помещения речного вокзала.
Мне остаётся пробежать каких-то жалких пару сотен метров, когда из-за здания вокзала появляется тёмная фигура в низко натянутом капюшоне. Мы оба застываем от неожиданности при виде друг друга. С такого расстояния я не могу понять, кто это, но фигура машет мне рукой. “Юджин?!” – стремительно проносится в голове, и я сощуриваюсь, пытаясь разглядеть его лицо. Он делает несколько шагов навстречу мне. Резко заводит руку за спину, и напряжённую тишину вокруг разрывает одиночный выстрел.
Фигура замирает. Я заворожённо смотрю на него. Он удивлённо смотрит на непослушную руку и валится кулем на землю.
Внутри меня вспыхивает огонь. Он сжирает всё. Слизывает пламенными языками все чувства и эмоции. Я сжимаю себя руками, всеми силами сдерживая вопли ужаса. Я не в порядке. Я не могу отвести взгляда от лежащего на земле тела. Меня трясёт. Слёзы туманят взгляд.
– Скройся! – выводит меня из ступора голос Власова. – Гель, беги!
Я прихожу в движение. Добегаю до приоткрытой двери. Только рука касается ручки, как снова гремят выстрелы. Одна из пуль врезается в дверь рядом с моей рукой, и я толкаю её от себя. Она поддаётся не сразу. Я наваливаюсь на неё всем телом, и наконец дверь проваливается внутрь.
Я
Борясь с подкатывающими рыданиями, пинаю застрявшую створку ногой. Но, словно насмехаясь, она стопорится на месте. На мои плечи ложатся руки, и я застываю.
– Привет, Ангелочек, – усмехается мне в макушку Юджин. – Так и знал, что ты не захочешь пропустить всё веселье!..
Вопреки смешливому тону Женя коротко прижимает меня к себе и целует макушку. Не то место, не то время, не тот человек, но данный жест, наполненный искренностью, кажется мне самым правильным в этом мире. Словно это его способ сказать мне так много в короткий отрезок времени: это и страх, и волнение, и переживания, и нежность, и привязанность, и желание уберечь, оградить от происходящего снаружи, и готовность защищать до конца.
Это он сейчас и делает? Бросил своих подельников самостоятельно разгребать проблемы, чтобы постараться вытащить из них меня?
– Давай-ка вытащим тебя отсюда, Ангелин, – напряжённо вслушиваясь в мир вокруг, шепчет Юджин, подтверждая мои мысли. – Тебе небезопасно тут находиться.
– А тебе? – изворачиваюсь в его руках и спрашиваю еле слышно, с содроганием вспоминая, что всего каких-то жалких пару минут назад думала, что его застрелили. Но он в порядке. Живой. Целый и невредимый. Стоит рядом со мной.
Его взгляд смягчается. Он гладит костяшками пальцев мою скулу и улыбается.
– Никому небезопасно. А тебе – особенно. Явилась на заварушку без оружия, без защиты… Какая же ты у меня сумасшедшая, Ангелин!.. – Он качает головой. – Клянусь, когда я увидел тебя посреди пустыря под обстрелом, на мгновение даже сердце перестало биться. Пришлось самому пробираться сюда, чтобы тебя вызволить, а это, я тебе скажу, та ещё задачка! Но я чуть не свихнулся от страха за тебя, Ангелочек. Только и мог думать, чтобы поскорее вытащить тебя из того сарая…
– Ты собирался идти за мной туда? – уточняю я.
– Конечно. – удивляется он. – Так говоришь, словно оставила мне хоть какой-то выбор…
– Вообще-то, выбор у тебя был. И тот, который ты сделал, попахивает сумасшествием.
Он тихо смеётся:
– Ангелин, вот ты, вроде, умная женщина, но порой говоришь откровенную чушь. Не было у меня выбора, Ангелок. Точка. Прими как данность.
– Что это значит? – спрашиваю у мужчины. Он закатывает глаза и досадливо отвечает:
– Влюбился я, ясно?
Я недоверчиво хлопаю глазами. Он же шутит? Ну какой из Юджина герой? Да и разве кто-то бросится под пули вызволять любимую на самом деле? Ну, Власов, понятное дело, бросился бы за своей Риткой. Но то Власов. А у Жени наверняка есть свой интерес, вовсе не связанный со всякими сентиментальными бреднями. И я уверена, что скоро он непременно пожелает заключить со мной очередное соглашение.
– Ха-ха-ха, – медленно проговариваю я. – Снова твой фантастический юмор…
– Ой, да думай, что твоей душеньке угодно! – сердито сплёвывает себе под ноги Юджин. – На здоровье, Ангелин. Суть от этого, знаешь ли, не меняется. А теперь пошли, пока нас не обнаружили.