Личное дело майора Власовой
Шрифт:
– Это мой коллега и водитель, Евгений Павлович.
– Да, конечно, – немного рассеянно кивает хозяин.
Мы устраиваемся в большой комнате. Михаил Степанович выключает тихо работающий телевизор.
– Ну и по какому вопросу меня разыскивает следователь? – спрашивает он у меня.
– Вы слышали, что в одном из домов на вашей улице в ночь с пятницы на субботу произошло убийство?
– Убийство? – присвистывает он. – Нет, не слышал. Соседей тут раз-два и обчелся, да и не общаюсь я ни с кем. С пятницы на субботу работал в ночную смену, как раз в шесть вечера на смену из дома уехал. Домой
– А где вы работаете? – неожиданно спрашивает Женя.
– На заводе металлических изделий в Дорохово.
Это конец. Моя последняя надежда вытащить Власова в ближайшее время растаяла, словно дым.
– Значит, вы ничего не видели, ничего не слышали, – заключает Женя.
Я же, кажется, растеряла весь запас слов. Устало прикрываю глаза и глубоко дышу. Понимаю, что нужно возвращаться к поискам Кента и его любовницы, но сейчас мне хочется разреветься от разочарования. Я была настолько воодушевлена предложением Жени найти свидетеля здесь, что попросту потеряла время впустую. Столько времени!..
– Я, может, и не видел ничего. – загадочным голосом говорит Михаил Степанович. – Но на камере могло что-то записаться.
Резко распахиваю глаза.
– На камере?
Круглов быстро кивает.
– Зимой было много взломов, вот я и установил три камеры. Одна как раз всю улицу охватывает. – Он осекается. – У меня же не будет с этим проблем?
– Нет, – отмахивается Женя. Словно что-то в этом понимает!
Я закатываю глаза и спрашиваю у Круглова:
– Михаил Степанович, в течение какого времени хранятся файлы?
– Если не ошибаюсь, месяц, а потом идёт перезапись.
– Могу я посмотреть записи?
– Конечно, сейчас принесу ноутбук.
Он ненадолго скрывается. Я потрясённо смотрю на Женю.
– Поверить не могу! Если на запись попали нужные кадры… Ты понимаешь, что это значит?
– Власов выйдет из СИЗО, – усмехается он. – Ура. Я даже не сомневался, что ты справишься, Ангелин.
– Это в том случае, если на видео действительно видно дом и то, что происходило рядом с ним до, после и во время убийства, – говорю ему, боясь очередного разочарования, и Женя торопится успокоить:
– Всё получится, вот увидишь. Не думай сразу о плохом, Ангелочек. Ты же даже не оставляешь для хорошего никаких шансов…
Михаил Степанович возвращается и ставит передо мной открытый ноутбук.
– Вот файлы за ту неделю. Видите, каждые сутки разбиты на отдельные видео, режет штук по пять, что ли, в названии файла дата и время. Выбирайте максимально близкое к моменту совершения убийства, а там можно промотать.
– Спасибо, Михаил Степанович, – благодарю его.
Женя поднимается и становится за моей спиной. Я нервно постукиваю пальцами по столешнице от нетерпения в ожидании, когда наконец загрузится выбранный видеофайл. Мужские ладони ложатся на мои плечи, слегка разминают их, принося немного спокойствия и уверенности. Тихое и молчаливое обещание, что всё будет хорошо.
Картинка на
Я отматываю время примерно за полночь и внимательно всматриваюсь в монитор ноутбука.
Поначалу бездействие утомляет, но вскоре появляется тёмный автомобиль, который останавливается у дома убитой. Крупный мужчина – без сомнения, это Кеша Дуболомов – входит в дом, где проводит около 7-10 минут, выходит торопливым шагом, вытирая руки какой-то тряпкой, отбрасывает её в кусты на соседнем участке, садится в машину и уезжает. Спустя пятнадцать минут появляется Власов. Он несколько минут стоит на пороге, потом аккуратно входит в дом Виктории. Практически сразу к месту трагедии подъезжает группа захвата и пакует Власова в наручники. Скорая помощь забирает Вертухаеву. Прибывший эвакуатор забирает автомобиль Ярика. Сотрудники опечатывают дом и уезжают. Всё. Дальше на улице безжизненного в это время года дачного товарищества снова воцаряется тишина.
– Это же… – протягивает Женя.
– Да! – ошалело подтверждаю я. – Перешли копию мне на почту, а я сейчас.
Подрываюсь с места, но он тормозит меня.
– Стой, ты куда?
– Нужно найти эту тряпку, на ней наверняка имеются следы крови и частицы днк убийцы.
– Сходим вместе, Ангелин. – отрезает он. – Тут делов на три минуты – переслать файл. Никуда за это время твоя тряпка не денется.
Тон, не терпящий возражений. И не поспоришь, и не докажешь ничего. Но я и не спорю, хоть меня и трясёт от нетерпения.
Женя быстро справляется с поставленной задачей. Я предупреждаю Круглова о том, что, возможно, его придётся вызвать для дачи показаний, и мужчина с готовностью отвечает, что я могу звонить ему в любое время. Вот все бы были такими законопослушными, глядишь, и бардака в стране бы не было!
Проверяю с телефона почту и файл. Слава всем богам, он не повреждён. Мы прощаемся с приветливым хозяином, который оказал неоценимую помощь, и выходим на тёмную улицу.
– Вот теперь можно тебя поздравить? – спрашивает Женя.
– Как только найду улику, – улыбаюсь ему.
Мы пешком следуем в сторону дома Вертухаевой, минуем его и пробираемся на соседний участок. Подсвечивая себе фонариком на телефоне, я не сразу нахожу тряпку в пятнах крови. Но всё же нахожу.
Достаю из сумки пакет, пробираюсь через заросли и с осторожностью подбираю вещдок, тщательно упаковывая.
Возвращаюсь к ожидающему меня мужчине.
– Теперь можно поздравлять, – выдыхаю с облегчением.
Женя подходит ко мне, обнимает, с лёгкостью отрывая от земли.
– Поздравляю, ты большая умница!
– Спасибо, Женя! – Я закидываю руки ему на плечи, обнимаю крепкую шею. – Спасибо! Ты очень мне помог!
– Да не за что, Ангелин, – отвечает он с улыбкой. – Я не сделал ничего такого, что стоило бы благодарности.
– Ты верил до последнего, когда я совсем не верила. – не соглашаюсь с ним. – И оказался прав.
Быстро прижимаюсь к его губам и целую. Кротко, мягко, нежно, практически невесомо. Как же мне хочется, чтобы так было всегда! Чтобы не было никаких пресловутых “но” в наших отношениях…