Личное дело майора Власовой
Шрифт:
– Это верно вам сказали, – недовольно вздыхает она. – Мурзина – это я. Здравствуйте. И в чём я провинилась, что меня следователь разыскивает с самого ранья?
– Вы позволите? – спрашиваю у неё, кивком показывая на свободное кресло.
– Да, конечно, проходите, садитесь. Чаю хотите?
– Нет, благодарю. Я бы хотела задать вам несколько вопросов. – говорю, расстёгивая пальто, и устраиваюсь за столом рядом с ней.
– Спрашивайте, что ж я не понимаю, что работа у вас такая! – вздыхает женщина, и я приступаю сразу к делу:
– Согласно документации Кадастровой Палаты на вас оформлен
– Верно, – кивает Наталья Ивановна.
– Скажите, вы там часто бываете?
– А у вас что за интерес? Соседей обнесли что ли? И меня? – женщина ахает, хватаясь за сердце.
– Нет-нет, – торопливо заверяю её. – Ничего такого. Но по соседству действительно кое-что произошло. Во время осмотра места происшествия и близлежащей территории мы заметили свежие следы автомобильных шин возле ваших ворот, поэтому нас и интересует, когда в последний раз вы были на даче.
– А что там произошло? Что-то ничего и слышно-то не было в новостях! – восклицает она. Я многозначительно молчу, предоставив ей возможность додумать самостоятельно. – Батюшки родные! Неужто убийство?
Едва заметно опускаю веки, подтверждая её догадку. Ну давай уже, тётя, начинай говорить!
– Так что, гражданка Мурзина, на вопросик ответите?
– Да сто лет я не была на этой даче! Так я и знала, что не стоит туда жильцов пускать, да сын недавно женился, ребёнок маленький, вот и решила им деньгами помочь. А в библиотеке не зарплата, а слёзы. Увидела объявление о съёме, покумекала: дом у меня добротный, тёплый, отец на века строил, муж, царствие ему небесное, постоянно что-то подделывал, утеплял, отопление сам провёл. Почему бы не сдать, правильно? Ведь и законом не запрещено!
Тут я бы поспорила – слишком много нюансов, но лишь киваю:
– Конечно! Так значит, вы говорите, что на дачу пустили жильца? Он один там проживает? Или, может, с друзьями или семьёй?..
– Михаил Степанович показался мне очень приличным. Работает где-то на заводе в районе, он говорил, да я запамятовала. Проживал один, вроде как. Но специально я с инспекцией не наведывалась. Мне сказал, что жена у него померла прошлой весной, а у неё дети от первого брака. Вот он и съехал из квартиры. Поначалу боялась, конечно, времена-то какие беспокойные! Но соседи никогда не жаловались на шум, деньги он платил исправно.
– В последнее время он не предупреждал вас, что планирует съехать?
– Нет, но думаю, он предупредил бы заранее. А что, он пропал? Вы подозреваете, что он маньяк? – понизив голос, с любопытством спрашивает Мурзина.
– Не думаю. Скорее, мы хотели узнать у него, не было ли чего подозрительного в последнее время, но дома застать не можем. Вот и стали искать хозяев.
– Да он наверняка на заводе своём пропадает. Может, переработки берёт, бог его знает. Давайте я вам номер запишу, свяжетесь, чтобы не караулить у ворот. – предлагает женщина и предупреждает: – Только он периодически не на связи бывает. Он меня предупредил, чтобы я не переживала, значит. Так и сказал: “Наталья Ивановна, на производстве телефонами пользоваться нельзя, коли я не на связи, значит, на смене. Сообщение черканите, освобожусь, первым делом с вами
– Хорошо, давайте номер, – вздыхаю я. Надеюсь, жилец Мурзиной и впрямь ответственный гражданин и перезвонит заинтересованному в общении с ним следователю!
Разжившись номером, я прощаюсь с библиотекаршей и иду на выход, снова поражаясь её беспечности и безалаберности: женщина и не думает меня провожать, как и проверять, не появилось ли за время нашего общения в зале посетителей. А на улице меня ожидает сюрприз: нет ни автомобиля, ни самого Жени.
Я удивлённо озираюсь по сторонам. Уже достаю телефон, чтобы набрать его номер, как замечаю его машину, выезжающую из-за угла здания. Завидев меня, мужчина ускоряется и вскоре тормозит около меня.
Я сажусь спереди, подозрительно поглядывая в его сторону.
– Давно ждёшь? – как ни в чём не бывало спрашивает Женя.
– Да нет, только вышла, – пожимаю плечами. – А ты давно уехал?
…И куда?
– Решил, пока ты болтаешь, доехать до кафе, посмотрел по карте, оно буквально через пару домов. Взял нам по стаканчику кофе, пару сэндвичей и пончики на случай, если придётся вернуться в засаду, – задорно, по-мальчишечьи улыбается он. – Будем с тобой как настоящие детективы.
В его взгляде столько воодушевления, что я не хочу портить этот момент.
– Поехали, прокатимся до этой дачи, настоящий детектив, раз уж ты так знатно подготовился! – смеюсь я.
Женя тянется рукой на заднее сиденье, где при ближайшем рассмотрении обнаруживаются крафтовые пакеты и стаканы кофе в специальной подставке. Мужчина аккуратно берёт один из них и протягивает мне.
– На, вот, сыщица моя, пей, пока горячий!
– О-о-о-о, да ты просто идеальный напарник! – протягиваю я с улыбкой и хлопаю в ладоши. Мой голос звучит незнакомо, словно переливается, как звонкий, тошнотворно сюсюкающий колокольчик. Какой кошмар! – Это так мило, просто с ума сойти можно!
– Поехали, напарница! – по-доброму усмехается мужчина.
Я прихлёбываю ароматный напиток, щурясь от внезапно пробившегося сквозь низкие серые тучи солнца. Замечательный день! И станет ещё лучше, если я проведу его с почти идеальным мужчиной, который делает меня такой невообразимо счастливой! Какая разница, где ждать звонка от нашего товарища, верно?
Для верности я набираю номер неведомого Михаила Степановича трижды и только потом пишу сообщение с просьбой перезвонить сотруднику полиции. Женя посматривает на меня, но не задаёт вопросов, и тогда я бросаю ему:
– Так, по работе.
– По этому делу?
– Ага. – киваю я, блокируя телефон. Теперь остаётся лишь надеяться, что гражданин проявит осознанную ответственность и мне не придётся караулить его у дачи днями и ночами. – Слушай, а неплохой кофе делают в этом кафе!
– Да? – усмехается мужчина. – Ну дай мне попробовать.
Я протягиваю ему свой стакан, и он отпивает.
– Действительно, вкусный. Но с моим не сравнится.
– Ох, Жень, сам себя не похвалишь, да? – смеюсь я, отбирая у него стакан. – Ладно. Я согласна.