Личное дело сыщика
Шрифт:
Крячко, запыхавшись, влетел в квартиру. Гуров «пристегнул» проститутку к подвернувшемуся под руки лейтенанту и уединился со своим замом в одной из комнат.
– Пропустили отпечатки пальцев покойного через компьютер. Он – это не он.
– Ну-ну, – подтолкнул Гуров.
– Настоящая фамилия покойного не Сероземов, а Игнатьев, имя Валера. Профессиональный угонщик автомобилей, был в розыске.
– Паспорт у него настоящий. Не проверяли, жив ли хозяин документа?
– Сейчас этим некому заниматься.
Гуров
– Ордер на обыск прокурор должен дать. Мы все равно вошли, не бросать же на полпути. – Гуров скрестил руки на груди. Ему хотелось перерыть эту хату сверху донизу.
– Звонить домой?.. – нерешительно спросил Крячко.
– Звони, объясни обстоятельства, а мы пока потихоньку начнем. Даст «добро» – будем смотреть, как положено.
Прокурор не стал возражать, и обыск начался.
Очень скоро из ящика в кладовке, переоборудованной в фотомастерскую, были извлечены фотографии, на которых Анна занималась любовью с застреленным Игнатьевым.
Гуров просмотрел все снимки и, отдавая Станиславу, спросил:
– Что думаешь?
– Нас кошмарами не запугаешь, мы и сами кому хочешь присниться можем. – Крячко пощелкал языком и, разглядывая фотографии, сокрушенно замотал головой, потом по-идиотски заохал: – Ох, лихоимец, гори он синим пламенем.
– Станислав, не дури. Тут дело серьезное. Я вот что тебе скажу: снимали автоспуском для себя. В большинстве случаев по центру кадра замереть не смогли. Так как мы пока больше никаких фото не нашли, могу предположить, что он по ней скучал как мужчина.
– По кому, по ней? – не понял Крячко.
Гуров ляпнул лишнего и поспешил поправиться. Ему не хотелось впутывать в это дело Анну. В его функции не входило собрать на девчонку компромат. Ему надо было всего-навсего ее найти.
– Ну, вот по этой женщине…
– О женщины, вам имя – вероломство!
– Продолжай работать. Мне на сегодня достаточно.
Станислав Крячко был весельчаком и балагуром. Но сегодня Гуров устал от своего постоянно ерничавшего друга и поспешил ретироваться, оставив людей «простукивать стены».
– Все на сегодня? – поинтересовался Анатолий Иванович, плохо скрывая собственное неудовольствие, когда полковник сел в «Волгу».
«Это тебе не жену замминистра катать», – подумал Гуров.
– Меня еще нужно отвезти домой, – полковник зевнул.
Хотелось есть и спать. Кроме всего прочего, хорошо, что они взломали дверь квартиры. Там был туалет, и одной проблемой стало меньше. Нет, даже двумя: в ванной висело прекрасное зеркало, и полковник смог наконец причесаться.
Мария сидела на диване и читала, вокруг нее была разбросана целая куча листов с каким-то текстом.
– Привет, – улыбнулась она, увидев вошедшего Гурова. Глаза ее блестели. –
Она скользнула к нему и нежно поцеловала. Мария была красавицей и обладала незаурядным умом.
– Обязательно, – сказал Гуров, крепко обхватил одной своей ручищей тонкую талию жены и прижал к себе.
На кухне его ждал поистине королевский ужин. Жареная курица, зелень, салат из фасоли, балык, сыр и бутылка сухого белого вина.
Мария опустилась в плетеное кресло.
– Хорошие новости? – Гуров тоже сел и многозначительно посмотрел сначала на стол, потом на Марию.
– А, это? Мои поклонники никогда не дадут умереть нам с голоду. Открывай, – Мария кивнула на бутылку, – сегодня есть повод.
Гуров откупорил «Алиготе» и налил вино в бокалы. Он видел, что Мария никак не может решиться заговорить о чем-то важном.
– Ныряй, здесь неглубоко.
Мария набрала воздуха в легкие, как будто действительно собралась нырять, и выпалила:
– В театре ставят новый спектакль. Я в главной роли! Ты знаешь, как это важно для меня… В общем, я должна буду уехать на пару недель к себе домой, – она заглянула сыщику в глаза.
– Поздравляю. За тебя и за твою новую роль, – полковник поднял бокал.
Гуров был так голоден, что готов был съесть быка. Ошарашенная Мария явно не ожидала от него подобной реакции. Она долго смотрела на то, как Гуров расправляется с курицей.
– Ты рад?
Полковник был действительно рад. Работа поглощала его целиком, домой он приходил поздно, но не любил чувствовать себя виноватым. Мария к этому привыкла, но все равно всегда волновалась.
Гуров понимал, что временная разлука пойдет ей и театру только на пользу, да и он лишний раз не будет мотать ей нервы.
Мария была актрисой, Гуров – сыщиком, и каждый из них не смог бы прожить и дня без своей работы. Они оба это понимали и никогда не вмешивались в дела друг друга.
– Я знаю, ты рад. У тебя сейчас выражение лица, как у мальчика, которого взяли в цирк. Ты счастлив, что наконец-то избавишься от меня, – артистка капризно надула губки, – или тебе очень понравился сегодняшний ужин?
– Я рад, что у меня такая замечательная жена.
Мария поднялась, подошла к Гурову и провела ладонью по его сильной груди.
– Как?! Гуров! Вы женаты?
– Немножко. – Сыщик не удержался, схватил ее в охапку и, подняв на руки, унес в спальню.
Низкорослый мордатый капитан сидел перед экраном монитора и пытался разбить виртуальную армию гоблинов.
Когда полковник вошел в операционный зал, заведующий технической частью оторвался от игрушки и, оттолкнувшись от стола, выехал на стуле, снабженном колесиками, из отгороженного стеклом закутка. Встал и пожал руку Гурову.