Личное дело сыщика

Макеев Алексей Викторович

Схватив его, Андронов прижал лезвие к горлу Веры.

– Стой, дядя Лева, не суетись. Зачем ты лезешь в игры молодых? Ну трахаю я девочку, тебе-то что? Что скажет твоя жена, когда я расскажу ей, какой ты герой?

Гуров сделал еще шаг.

– Тс-тс-тс, – произнес

Андронов, Вера завизжала – по ее шее потекла кровь. – Ты думаешь, я шучу? Друг у тебя тоже нервничает. Зачем он меня обходит? Скажи ему, дядя Лева, чтобы стоял на месте.

Гуров боковым зрением увидел, как на другой стороне полянки появился Котов, а за ним и Нестеренко. Оба со стволами. Сейчас им дергаться не следовало, иначе может случиться непоправимое.

– Отпусти ее, тогда, может быть, тебя признают больным и не засадят навечно в одиночку.

– Я, мать вашу, мужик, а не тряпка и слушать вас не собираюсь. – Он уже дошел до машины, все время прикрываясь девочкой.

– Хочешь уехать? Уезжай, только девушку оставь.

– Лев Иванович, ты уже старый пень, чего ты лезешь? И не надо пытаться меня обставить!

Гуров покосился на Крячко, Станислав сжался, словно пружина, только руки с пистолетом были выставлены вперед. Он стоял левее и…

Громкий хлопок разорвал воздух. Андронов дернулся. Вера вцепилась в руку с ножом, пытаясь спасти себя.

Оперативники бросились к Вере.

У Крячко подкосились ноги, и он опустился на траву.

– Ну, ты как, сыщик? – Гуров, убедившись, что с Верой все в порядке, подошел к другу.

Крячко поднял на шефа мутные глаза:

– Не люблю я убивать.

* * *

Провели

обыск в квартире Андронова, на всех блатхатах, в баре, в машине и гараже. Нашли пистолет Макарова, из которого были убиты Нелли и Игнатьев. Нашли женский сиреневый костюм, в который переодевался маньяк. А также дневник и карту Московской области. Всего на ней насчитали семнадцать крестиков, а под ними семнадцать имен. Благодаря этой карте нашли останки убитых девочек. Анну маньяк засыпал снегом, потому что убивал еще зимой. На месте остались лишь несколько косточек, все остальное, видимо, растащили звери.

Гуров внимательно прочитал дневник. Игнатьева нелюдь застрелил потому, что тот пытался найти Анну и постоянно задавал вопросы о ней. Оделся в женское платье, сел к Игнатьеву в машину и всадил ему пулю, а в нескольких метрах стоял полковник и ничего не подозревал.

Лизу он убрал потому, что она хотела пойти в милицию и все рассказать. Пришлось накачать ее наркотиками и в один «прекрасный» день организовать передозировку.

Анну он просто хотел и сделал так, что насладиться ею больше никто не смог. Это он отмечал в своем дневнике особо.

Вербицкий по совету Гурова (сам бы не догадался!) выплатил Вере Лентовой сто тысяч.

Эпилог

Три друга: два полковника и генерал – сидели за столом для совещаний и пили.

Наверное, они хотели избавиться от усталости после столь беспокойных дней…